Зеленые погоны Афганистана
Шрифт:
Валерий Попков родился 24 марта 1961 года в поселке Кильмезъ Сюмсинского района Удмуртской АССР. В 1978 году после окончания средней школы поступил в Сызранское высшее военное авиационное училище летчиков. В 1982 году Попков был направлен в пограничные войска. С 28 июня 1982 года – старший летчик-штурман, затем штурман звена вертолетов Ми-8 Отдельного авиационного полка Среднеазиатского пограничного округа КГБ СССР. С декабря 1986 года В. Попков – командир вертолета Ми-8 этого же полка. Будучи командиром экипажа вертолета, капитан В. Попков воевал в Афганистане вплоть до окончания боевых действий в феврале 1989 года. В апреле 1989 года В. Попкову присвоили звание Героя Советского Союза.
В июне 1989 года Валерий Филиппович был назначен командиром звена вертолетов Ми-8. А уже через год он стал слушателем Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина. В августе 1993 года Попков назначен командиром вертолетной эскадрильи Отдельного Арктического авиационного полка пограничных войск Министерства безопасности РФ. С марта 1994 года он офицер планирования службы авиации управления командующего авиацией Пограничных войск РФ. 30 апреля 1996 года Валерию Филипповичу досрочно присвоено звание «полковник». После окончания докторантуры и адъюнктуры Академии ФПС России, его назначают преподавателем на кафедре тактики и оперативного искусства авиационных соединений и частей Академии ФПС России.
Награжден орденами Ленина, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени, медалями.
В 60-х – начале 70-х годов, то есть до того, как развернулись основные события в Афганистане, я, в то время начальник заставы, был очевидцем событий, происходивших на сопредельной территории. В тот период мы регулярно наблюдали передвигающиеся вдоль советско-афганского участка границы в сторону Ирана группы провокаторов. Эти перемещения сопровождались громкими недружелюбными выкриками в нашу сторону. Афганские официальные власти не препятствовали этим антисоветским выходкам.
Одновременно на многих участках госграницы появлялись группы французов, западных немцев, англичан – под видом археологов они изучали систему охраны наших рубежей, реакцию пограничников и местного населения на провокации и политическую обстановку в самом Афганистане. Периодически и на афганских пограничных постах появлялись группы иностранных граждан, которые вели наблюдение за советской территорией с использованием оптических средств.
В городе Мазари-Шарифе, Балхской провинции, американцы под видом региональной сельскохозяйственной станции построили радар, который контролировал территорию советских среднеазиатских республик вплоть до Урала.
В устье пограничной речки Кундуз, впадающей в Амударью (напротив 19-й заставы Термезского отряда), японцы организовали «рыбную артель». Представители морской державы за тысячи километров от дома ловили рыбу в маленькой речушке? Просто смешно! Настоящая цель этой «рыбной артели» нам была очевидна.
В начале 70-х в погранкомиссарском аппарате была проведена замена офицеров пограничной жандармерии, дружественно относившихся к Советскому Союзу, на офицеров, прошедших 10-летнюю подготовку в ФРГ. В результате этих оргштатных мероприятий работа на погранпредставительских встречах стала непрогнозируемой. Афганские погранкомиссары постоянно затевали конфликты с советской стороной по ряду оспариваемых ими островов на реках Пяндж и Амударья на участках Пянджского и Термезского погранотрядов. Прибывшие офицеры, а также офицеры безопасности и представители местной власти в афганском прикордонье активно проводили антисоветскую пропаганду среди местного населения.
Собственно на территорию Афганистана пограничная судьба забросила меня в октябре 1980 года. В 1981-м я был назначен заместителем начальника Краснознаменного Тахта-Базарского пограничного отряда. Зоной ответственности части была 100-километровая полоса местности в глубину и 530 километров по фронту на территории Гератской, Бадгизской и Фариабской провинций Афганистана. Здесь действовали сотни различных бандформирований.
Вспоминается октябрь 1980 года. Меня командировали в поселок Рустак Тахорской провинции. Наша мотомангруппа возвращалась к месту дислокации после выполнения боевой задачи. Колонна двигалась по дну пересохшей реки вдоль высоких крутых берегов. В 25 километрах юго-восточнее поселка Рустак бандгруппа устроила нам засаду. Противник рассредоточился по обоим берегам на широком фронте и замаскировался.
Начало темнеть. На очередном повороте БТР, в котором я находился на командирском месте, подорвался на мине. Основной удар пришелся на кормовую часть. Досталось всему экипажу. Я был контужен и ранен. На броне боевой машины ехала группа афганских ополченцев. При взрыве некоторых из них тоже ранило, несколько человек погибли.
Подрыв БТР был для душманов сигналом к активным действиям. Бандиты открыли ураганный ружейно-пулеметный огонь. Жестокий бой длился около двух часов. Позже данные разведки показали, что враг понес значительные потери.
Я прибыл в Афганистан из Забайкалья, где был, начальником инженерной службы Приаргунского пограничного отряда. То, как я попал в ДРА, довольно-таки примечательно. В Приаргунском отряде шло строительство инженерного прикрытия границы в районе Хингана – тянулась система, создавалась рокадная дорога. Из Москвы пришел план строительства дороги, который был слабо применим к реальной местности. Я внес в него коррективы и, что называется «спрямил» дорогу. Столичные чиновники подняли шум. Шутка ли – майор выступил против всего инженерного управления. Дорога была построена за пятнадцать дней. После некоторых препирательств, Москва признала мой план, после чего я получил повышение. На выбор предложили две должности. Одна была в «тьму таракани», другая – в Афганистане. Я выбрал Афганистан.
Через неделю прибыло предписание – отправиться в оперативную группу округа, в Пяндже. Это было весной 1981 года. Как раз в это время в Куфабском ущелье проводилась операция «Весна-81».
Прибыл в Пянджский отряд. Там была оперативная группа. Там же базировалась нештатная ДШМГ, в которую набирали людей со всего округа. И, как водится, призывали направлять в это подразделение самых лучших военнослужащих, а командиры отдавали самых лучших. В результате в группу попали наиболее отъявленные нарушители воинской дисциплины, настоящие головорезы. Как ни странно, это сыграло положительную роль, поскольку именно такие ребята обладали такими замечательными качествами, как бесшабашность и умение быстро и творчески мыслить, несвойственными «отличникам боевой и политической».
Взлетели. Смотрю – мы уже летим на «той стороне», над Афганистаном. Шли на Куфабское ущелье, в район Сейдана. Оно было узким, посреди протекала речка. Я летел на втором «борту». Когда машина пошла на посадку, по кабине что-то застучало, словно в нее кто-то кидал камни. Оказалось, это вовсе не камни, а крупнокалиберный пулемет ДШК, который бил по вертолетам чуть ли не в упор! Площадка десантирования оказалась аккурат в центре душманского логова.
Выпрыгнули. Вместе со мной десантировались врач и офицер-«особист». Оказавшись на земле, я немного ошалел от грохота раздававшегося повсюду. Словно над площадкой разразилась гроза. И дым повсюду, такой черный вязкий дым вперемешку с пылью. Тут меня кто-то ударом в спину сбил с ног. Я лежу не стреляю, пытаюсь разобраться – что же происходит?