Зеленый Феникс
Шрифт:
Только во время отдыха на лице Энея появлялась грусть, и она казалась еще более глубокой из-за того, что лицо было совсем юным. Он лежал очень спокойно, расслабив мускулы, но широко раскрытые глаза будто всматривались в охваченную пламенем Трою, где он видел, как его жена Креуса, [13] мать Аскания, падает среди толпы у него за спиной, а он несет на своих плечах престарелого отца и ведет за руку пятилетнего Аскания. Он останавливается, чтобы помочь ей.
– Нет! – Креуса пытается перекричать шум толпы, стук топоров о деревянные колонны, шипение пламени, пожирающего дворцы и храмы. – Я догоню тебя. Отведи нашего сына на корабль!
13
Креуса – жена Энея, дочь царя Приама и Гекубы.
Они больше никогда ее не видели…
Асканий
– Я сегодня счастлив, – сказал он.
В отличие от сдержанных и холодных победителей-эллинов, дарданцы были добросердечными и открытыми людьми. Мужчины почитали своих жен как равных, отцы и сыновья не смущаясь обнимали друг друга. Когда Дардания пала под натиском эллинов и оставшиеся в живых воины отправились сражаться в Трою, их стали называть «ласковыми убийцами». Счастливы были их друзья-троянцы, но Зевс покровительствовал их врагам.
14
… он готов был умереть смертью Гектора – Гектор – сын Приама и Гекубы, возглавлявший из-за преклонного возраста Приама боевые действия троянцев. Был убит Ахиллом в поединке, предсказав близкую смерть самого Ахилла, который, одержимый жаждой мести за Патрокла, привязал тело Гектора к своей колеснице и объехал вокруг Трои, волоча труп поверженного противника. Но тела не коснулись ни тлен, ни хищные звери, так как его оберегал Аполлон.
– Почему, Феникс?
– Потому, что мы пришли сюда. Мы вдвоем. Ты можешь отдохнуть и на какое-то время перестать быть легендой, а я буду охранять тебя.
– Легендой! – засмеялся Эней. – Карфагеняне или эллины сказали бы – демоном.
– Верно. Но для твоих людей, для всех, кто тебя знает, ты – герой. Или легенда, и не отрицай этого. Разве есть хотя бы одно место на побережье Великого Зеленого моря, где иногда не слышали об Энее и его странствиях, его мечте построить новую Трою на новых землях. Ты так же знаменит, как Одиссей.
– Он все-таки вернулся домой, – произнес Эней с завистью, – я же до сих пор скитаюсь. Правда, он странствовал один, а со мной сын.
– Знаешь, что я думаю, отец? Ты, конечно, легенда, но в глубине души…
– Кто?
– Веселый мальчуган. Тот, которым ты так и не успел побыть. Почти сразу же после того, как дед привез тебя из своего таинственного похода, во время которого он встретился с бабушкой, – тебе было тогда месяцев шесть, – из тебя стали делать принца, а затем царя. Но мальчуган до сих пор жив. И при первом же удобном случае появляется и начинает играть с дельфином; и тогда я чувствую себя его отцом. Если бы боги сказали: «Мы выполним одно твое желание», я попросил бы «Освободите мальчугана. Не заставляйте больше Энея вести за собой людей и строить города. Пусть он кидает диск, плавает в Тибре, никогда не взрослея и не старея; и еще: дайте ему брата – меня».
– А вот мое желание: я хочу построить город, вторую Трою, но только если Асканий освятит землю, на которой он будет стоять.
– Я выполню твое желание.
– Говори тише, Феникс. Некоторые боги очень ревнивы. Вдруг Посейдон или Гера услышат тебя.
– Не бойся. Они ничего нам не сделают. Разве ты не сын Афродиты? Чем ты собираешься заняться после того, как построишь город?
– Передам трон тебе, а сам стану сочинять эпическую поэму.
– О своих странствиях?
– О Гекторе. Он был действительно великим. Ахилл лучше сражался, но Гектор умел любить.
– Ты ведь всегда хотел быть поэтом? Но боги заставили тебя участвовать в эпосе, а не писать его.
– Думаю, еще будет время и на то и на другое. – А затем, не понижая голоса, сказал: – Я слышу в лесу какие-то звуки, Феникс. Как только я подам сигнал, вскакивай и хватай лук. – Давай!
Быстро, словно птица, именем которой был назван Асканий, они оказались на ногах, крепко сжимая оружие, но по-прежнему обнаженные. Их не обсохшие мосле купанья в Тибре тела блестели на солнце. Они смотрели в сторону леса, готовые выстрелить в зверя или броситься бежать от вооруженных людей. Молодая женщина – а может, богиня? – стояла под деревьями, нерешительно, но без страха глядя на них. Она казалась почти бесплотной, будто Великая Мать создала ее в своих мечтах из солнечных лучей и тумана. Она заговорила на латыни, которую Эней и Асканий выучили в Карфагене, городе, посещаемом купцами из портов Италии:
– Вы, наверное, люди Энея.
Ее голос не разрушил впечатления нереальности. Он звучал, как соловьиная песнь, только в нем не было ее щемящей тоски.
– Она моя бабушка? – спросил Асканий шепотом.
– Нет, она просто девушка. Афродита не имеет возраста. Но может, это Геба или Ирида. [15]
– Да, мы его люди, – сказал Асканий громко. – Наши имена Феникс и… Зимородок. Эней остался рядом с кораблями.
– Когда я увидела тебя, – обратилась она к Энею, – то подумала, что ты и есть Эней. Ты стоял в воде спиной ко мне. Я видела только седые волосы, свидетельствующие о годах и странствиях. Но затем ты обернулся, и я поняла, что вы – братья. Феникс и Зимородок. Птица жизни и птица мира.
15
… может, это Геба или Ирида – Геба – в греческой мифологии богиня юности, дочь Зевса и Геры, отданная в жены Гераклу после его обожествления; Ирида – вестница богов, женская корреляция вестника богов Гермеса.
– Зачем тебе нужен Эней? – спросил Асканий.
Он не доверял этой девушке. Конечно, она не была амазонкой, подобно поклявшейся убить Энея царице вольсков Камилле, чей народ вступил в союз с Карфагеном. Но существуют женщины, чьим оружием является хитрость, как, например, Елена. [16]
– Чтобы приветствовать его, – сказала она. Затем быстро (как показалось Асканию, слишком быстро) добавила: – Я никогда раньше не видела обнаженных мужчин. Вольски всегда носят туники или доспехи. Даже если бы и не носили, все равно, смотреть особенно не на что. Ими ведь правят женщины. Конечно, я видела фавнов, но они, скорее, козлы, чем люди. Мне всегда говорили, что мужчины отвратительны. Колючая щетина и грязь на всем теле. Но мне кажется, вы оба очень красивы. Это слово подходит для мужчин? Гораздо красивее, чем женщины. Я хочу сказать, мне нравится ваша кожа бронзового цвета и твердые мускулы. – Она показала на свою грудь: – Наверное, вы считаете, что мне не повезло. В том месте, где вы плоские, я выпуклая.
16
Елена – спартанская царица, жена Менелая, дочь Зевса и Леды. Ее бегство с Парисом, сыном троянского царя Приама и Гекубы, присудившим «яблоко раздора» Афродите, стало причиной Троянской войны.
Асканий рассмеялся:
– Это как посмотреть.
Она подошла к ним.
– Ты нас не боишься? – спросил Асканий.
– Почему я должна бояться?
– Мы – воины. А ты беззащитная женщина.
– Разве мне надо защищаться от вас?
– От меня – да!
Он был глубоко взволнован этой таинственной юной незнакомкой, излучавшей женственность, хотя по-прежнему не доверял ей. Как и большинство воинов, он нередко силой овладевал женщинами в захваченных городах, а несколько городов уже сдались Энею и его товарищам, уцелевшим после взятия Трои. Мало что может сравниться с удовольствием овладеть женщиной, которая умело разыгрывает сопротивление, но знает, когда пора уступить. Асканий потерял им счет, начиная со своей первой победы в уже довольно зрелом пятнадцатилетнем возрасте. Некоторые сдавались сразу, другие сопротивлялись, но в конце каждая из них ощущала удовлетворение. В городах Эллады – Тирине, Микенах, Афинах и даже в менее суровых Трое и Дардане – насилие не всегда воспринималось как оскорбление, но нередко как проявление внимания. Лишь совершенное в храме, как это сделал Аякс, овладев там Кассандрой, [17] оно считалось преступлением. Хотя и сам Зевс нередко показывал подобные примеры.
17
насилие… совершенное в храме, как это сделал Аякс, овладев там Кассандрой… – Аякс Оилид, сын Оилея и Эриопиды, царь Локриды, был прозван «малым Аяксом» в отличие от могучего и высокого Аякса Теламонида, «большого Аякса». Был известен буйным нравом. Во время взятия Трои совершил насилие над Кассандрой, наделенной даром пророчества, дочерью царя Приама и Гекубы, которая искала защиты в храме Афины. Разгневанная богиня разбила бурей ахейские корабли, возвращавшиеся из Трои, но Аякс спасся, уцепившись за скалу и похвалялся, что жив вопреки воле богов. Тогда Посейдон расколол скалу трезубцем, Аякс упал в море и погиб.
– Ты хочешь сказать, что убьешь меня?
– О нет. Это была бы невосполнимая потеря!
– Тогда, наверное, ты собираешься меня поцеловать. И – как это говорят – владеть мной?
– Нет, не владеть, а овладеть.
– Для меня это звучит одинаково. Однажды меня уже целовали, и если то, что следует за этим, еще сильней, я не знаю, что со мной будет.
– Все зависит от того, кто это делает. Я очень нежный.
Совершенно невозмутимо она вынула из зачесанных наверх волос медную булавку. Булавка была очень острой, верхушку ее украшала пчела. Совсем как маленький меч.