Зеленый мальчик. Сказки
Шрифт:
— Значит, я в своего будущего папочку! — засмеялся Завиток.
— Сомневаюсь,— возразила нянюшка Янтарка.— Однажды я переползала через аллейку, а по ней прогуливался Носатый молчун, твой будущий отец. Так он снял шляпу, раскланялся со мной и подождал, пока я проползу, как будто я английская королева, а не обыкновенная садовая улитка! Вот какой у тебя будет отец.
— Да и Сбитая коленка, твоя будущая сестра, хотя сама вся в царапинах и синяках, но я не помню случая, чтобы она отдавила лапку или усик какому-нибудь жучку,— промолвила тетушка
— Много вы от меня хотите! — хмыкнул Завиток.— И раскланяйся, и не облей, и в книжке не прихлопни. Кому жизнь дорога, пусть сам позаботится о себе!
Все сразу приуныли, а дядюшка Изчулана переглянулся с бабушкой Жасминной и очень серьезно сказал:
— Так-так... А ведь его опасно отдавать в люди.
— Теперь уже никуда не денетесь, меня ведь нажили! — и Завиток, чего с ним раньше никогда не бывало, показал дядюшке язык.
И тут откуда-то сверху раздался сердитый скрипучий голос:
— Вспомнила! Ну, точь-в-точь, прямо копия! Как же я сразу не догадалась?
Из замшелого дупла в развилке старой сухой груши выглядывала древняя-предревняя бабушка-улитка. Она была такая старая, что уже никто не помнил, кому она кем доводится, поэтому все звали ее просто Катушкой.
— Я все думала, кого напоминает мне наш Завиток,— продолжала Катушка своим скрипучим голосом, ужасно растягивая слова.— Все ду-у-у-у-у-умала, дуу-у-умала и наконец вспо-о-о-о-о...
— Да говори скорее, не тяни! — не выдержал дядюшка Оградник.
—...--о-о-о-о-о-омнила! — упрямо дотянула Катушка.— Неужели не догадываетесь? Теньтеня! Да-да, Теньтеня, вот кого он мне напоминает. И пусть меня проглотит лягушка, если это не так!
С этими словами Катушка втянулась в свое дупло, дав понять, что ее мнение на этот счет твердое, и менять его она не намерена. Но оказалось, никто и не собирался с нею спорить.
— То есть вылитый Теньтень! — подтвердил дядюшка Изчулана.
— Какой-такой Теньтень и почему это я должен быть на него похож?
– возмутился Завиток.
Бабушка Жасминна задумалась и долго сидела молва, потом сказала, глядя на него своими маленькими черными глазками:
— Ну что ж, пожалуй, тебе надо знать эту историю. Хотя бы для того, чтобы не натворить тех глупостей, которые натворил Теньтень.
Все одобрительно закивали, а дядюшка Оградник взглянув на солнце, которое уже клонилось за ограду заволновался:
— А успеем? Насколько я помню, это довольно длинная история.
— Успеть-то успеем,— отвечала бабушка Жасминна.— Да ведь я знаю только начало и конец этой истории. Боюсь, даже все вместе мы не сможем вспомнить ее! Среди нас ведь нет ни сестрицы Радужницы, ни дедушки Прудовика, ни дядюшки Виноградника...
— Так немедленно сообщить им! — распорядилась из дупла Катушка.
Тут же попросили паучка Паутинника дать телеграмму за ограду.
И уже через пять минут на попутном орле спустился с гор дедушка Водопадник.
Вслед за ним на собачьем хвосте примчался дядюшка Виноградник.
В карете из лепестков, запряженной шестеркой кузнечиков, прикатила тетушка Радужница. Из овощной сумки у проходившей мимо старушки выкатился дядюшка Салатник.
Своим ходом, в бутылке из-под рома, приплыла по ручью, протекавшему через сад, тетушка Избутылки.
И наконец последним на зеленой лягушке прискакал дедушка Ручейник.
— Прошу прощения, если заставил себя ждать,— раскланялся он с дамами.— Я плыл на листке, увяз в песке, загнал чуть не до смерти трех лягушек — и вот я перед вами!... Но где же наш будущий мальчик? Ага, вижу, вижу... Ну что ж, думаю, они не пожалеют, что выбрали именно его, вот только сходство с Теньтенем — это весьма тревожно, весьма тревожно!... На чем остановились? Ах, еще не начали? Так начнем же!
— Но еще нет Прудовика,— сказал дядюшка Оградник.
— Начнем без него! — зашумели все.— Нечего тянуть червяка за хвост!
Бабушка Жасминна подождала, пока все рассядутся поудобнее, настроят свои рожки-антенны, сама тоже вся подобралась, закрыла на минуту глаза, что-то припоминая или собираясь с мыслями, и произнесла первые слова:
— Жил-был мальчик...
— По порядку, по порядку!
– послышалось из дупла.
— Ну, если по порядку, тогда... Жили-были Гром и Молния...
— С самого начала, с самого начала!
– снова проскрипело из дупла.
Любой другой на месте бабушки Жасминны рассердился бы и сказал — пусть в таком случае Катушка сама рассказывает, раз она такая умная, но бабушка Жасминна только улыбнулась в ответ:
— Ну, если с самого-самого начала,— сказала она.— Тогда... Жила-была я...
— Вот это другой разговор! — буркнула Катушка и больше не придиралась.
— Так вот, жила я с сестрами-улитками на зеленом лужку среди желтых лютиков. Счастливое было время!... Но вот однажды разразился страшный ливень и меня унесло с лужайки. Прилепилась я к какой-то веточке, а веточку несло-несло и принесло в город. Так из луговой улитки я стала горожанкой. Но жить на асфальте, где каждую минуту можно погибнуть под чьим-нибудь каблуком, так и не смогла. Я ползала по проводам, деревьям и железным крышам, которые днем раскалялись от солнца, а ночью по ним разгуливали черные коты с такими круглыми горящими глазами, что просто умирала от страха.