Зелёный поросёнок
Шрифт:
– Потому что «Барбарис» лучше ваших дохлых крыс!
– неожиданно для себя стихами огрызнулся драный Гришка.
– Тоже мне звезда нашлась! Поэт с помойки! А конфеты мне одна старенькая старушка дала, а я у неё ничего не крал.
Но публика хохотала до слёз и не слушала опозоренного Григория, который в конце концов плюнул, назвал всех дураками и, наступая на хвосты, мрачно удалился.
На сцену опять забрался пёс на деревянной ноге.
– Во втором отделении нашего концерта мы принимаем в свой свободный город кошку Клаву, с большим трудом удравшую из лап своей - р-р-р-р-гав!
–
– Бродягой!
– подсказали из зала.
– Правильно!
– сказал пёс и строго посмотрел на Валерку, который поспешил придать своей морде такое гордое выражение, что любой котёнок мог бы сразу догадаться: объявлений у него - целый мешок.
– Сейчас, - продолжал старый пёс, - я зачитаю объявление о кошке Клаве.
Из сигаретной коробки, что болталась у него на боку, пёс достал очки без стёкол и нацепил на нос. Зал затявкал с уважением, а пёс начал:
Рядом с ведущим уже стояла худющая, грязная Клава и, подбоченясь, пронзительно кричала в зал:
– Посмотрите на меня! Это я ПУШИСТАЯ?
– Нет!!!
– рявкнул зал.
– Я ВЕЛИКОЛЕПНО ОТКОРМЛЕННАЯ?
– Нет!!!
– А этот рваный бант из марли называется ХОРОШЕЙ ОДЕЖДОЙ?
Зал ответил оглушительным свистом и завыванием.
– А сейчас я со своей подругой покажу, как я заработала этот небольшой шрам на голове.
На сцену вышла очень толстая кошка, обмотанная разноцветным тряпьём, которое должно было изображать богатое платье хозяйки. В одной лапе «хозяйка» держала блюдце, а другой схватила Клаву за шиворот и противным голосом завопила:
– Сколько раз говорить, чтоб ты не таскала ко мне в квартиру своих паршивых котят?! Каждый год их выкидываю, а ты опять тащишь и тащишь!
– Мяу, - жалобно мяукнула Клава.
– На тебе «мяу»!
– рассердилась «хозяйка» и дала Клаве лёгкий подзатыльник.
Клава закувыркалась по сцене, старательно изображая, какой это был крепкий удар.
Публика гневно загавкала и зафыркала.
Псу пришлось долго стучать своей деревянной ногой по сцене, чтобы всех успокоить.
– Отвечай по-человечески, - продолжала толстая «хозяйка», - будешь ещё таскать котят?
– Мяу, - ещё жалостнее мяукнула Клава.
– Опять «мяу»?! Вот тебе, паршивка!
– И «хозяйка» понарошку тюкнула Клаву блюдцем по лбу.
Зрители оцепенели от ужаса.
Клава медленно поднесла лапу ко лбу, замогильным голосом сказала «Ах!» и рухнула на пол…
Что тут началось!
Зрители, забыв, что они в театре, перепрыгивали друг через друга, захлёбываясь яростным лаем и мяуканьем, бросились со своих мест на несчастную «хозяйку» и принялись с остервенением драть её. Моментально образовалась огромная дерущаяся куча, в которой совершенно невозможно было понять, кого бьют. Во все стороны летели клочья шерсти, рваные
– А театрик-то что надо!
– возбуждённо орал Валерка.
– Ты посмотри, что делается, Пашка!
– толкал он поросёнка в мешке.
– Что делается-то!! А всё от глупости и доверчивости. Вот мы теперь выступим и по-умному их надурим… Без драк! Надеюсь…
– Разорвали!!!
– раздался вдруг леденящий душу вопль.
Мгновенно куча распалась, и только в середине осталась сидеть потрёпанная кошка Клава с разорванной в клочья газетой.
– Нехорошо вышло, - потирая прокушенное ухо, бурчал пёс на деревянной ноге.
– И так каждый раз! Театр называется! Ведь все знаете, что хозяева не всамделишные, а всё равно бросаетесь на артистов. Выступать скоро некому будет!
– Есть ещё одна артыст!
– раздался вдруг крик, и все увидели стоявшего на пустых ступенях нашего кота в чалме из грязного полотенца и с мешком в лапах.
– В далёкая Индия я узнавала о вашем балшом празднике и поспешила быстро сюда удывлять вас валшебным говорящим мэшком, - иностранным голосом загундосил Валерка.
– Садись все на место!
– приказал факир.
Взъерошенная публика мигом забыла про драку и с весёлым визгом расселась по местам.
– Я знаю, у вас всё бесплатно. Дверь не закрывай, замок не вешай, что тебе нравится - забирай, - уже со сцены говорил Валерка.
– У нас всё наоборот. Поэтому па-а-пра-а-шу-у за концерт платить или колбасой, или конфетами.
Раздались оскорбительные выкрики «Мешочник!» и «Обжора!», но Валерка не обратил на это никакого внимания.
– Итак, начинаем! Прошу задавать вопросы.
– И шёпотом, незаметно для зрителей, процедил: - Пашка, приготовься. Отвечай погромче!
– Хлю-хлю, - тихонько ответил поросёнок.
Первой вышла белоснежная красавица кошка. Она галантно опустила в мешок кусок колбасы и томно спросила:
– Скажите, любезный мешок, какого я цвета?
– Отвечай, мешок! Какого цвета эта белая кошка?
– во всю глотку гаркнул Валерка.
– Бе-е-е-лого!
– раздалось из мешка.
Зал ахнул и затих, а одна нервная кошка из первого ряда брякнулась в обморок.
– Следующий!
– энергично потирая лапы, вопил Валерка.
– Пускай он скажет, почему собаки лают, а кошки мяукают?
– опасливо поглядывая на мешок, спросила со своего места коротконогая дворняга.
– Потому что мяукающую собаку не будут бояться жулики, а лающая кошка ласпугает всех мышей, - ответил мешок.
– Правильно!!
– гаркнули зрители.
– Кто ещё?!
– хрипел Валерка, ползком собирая на земле конфеты.
– А вот почему в солёном море рыба несолёная?
– спросил рыжий котёнок с хитрой мордой.
Кот, видя, что поросёнок долго не отвечает, заволновался.
– А ты кто такой?! Мал ещё такие вопросы задавать! Колбаса у тебя есть?
– А вот и есть!
– пискнул котёнок и сделал морду хитрей прежнего.
И тут зрители увидели, что мешок зашевелился и из него вылез… Ну конечно же! ЗЕЛЁНЫЙ ПОРОСЁНОК С ПУГОВИЦЕЙ В НОСУ!