Зеленый рыцарь
Шрифт:
— Не стоит беспокоиться!
— На самом деле в том закутке, что Харви называет кухней, есть немного виски. Достань себе стакан и заодно плесни мне.
Клемент принес себе чистый стакан и початую бутылку виски. Он налил Джоан и себе.
— Дать тебе полотенце вытереть волосы?
— Не надо.
— Ладно, делай что хочешь. Будем здоровы, Арлекин. Почему ты не заходил раньше?
— Дела. Ты ничего не слышала о Лукасе?
— Нет, я ничего о нем не знаю, да и откуда. С чего это ты решил спросить меня о нем?
— Просто я спрашиваю о нем всех знакомых.
— Харви тоже был у меня, несчастный хромоножка.
— Да, бедняга.
— Ты не должен испытывать чувства вины из-за его травмы.
— А я и не испытываю.
— Впрочем, возможно,
— Я лишь надеюсь, что Харви не впадет в депрессию.
— Если и соберется, то Тесса излечит его.
— Ты виделась с Тессой… Ну да, разумеется, ты же только что сказала, что она заходила сюда.
— Как ты рассеян. Еще немного, и ты спросишь меня, не видела ли я в последнее время Джоан. Неужели ты не рад нашей встрече?
— Рад, конечно рад.
— Разве ты не знаешь, что здоровый секс возносит настроение мужчины на недосягаемую высоту? Сие подразумевает, что если нет сексуальной жизни, то нет и оживления.
— Не понимаю, на что ты намекаешь или что подразумеваешь.
— Ах, секс… Он подобен тропической грозе, ты мгновенно промокаешь насквозь и во время вспышки молнии успеваешь вобрать в себя всю яркость и пронзительность стихии, включая хищника, что готовится к прыжку.
— Ты по-прежнему живешь в той квартире на улице Верцингеторикса? [26]
— Да, разумеется, почему нет?
— Ты говорила, что собираешься переезжать.
— Я не могу себе этого позволить. Не волнуйся, мне не нужны твои деньги.
— А я и не предлагаю.
26
Улица в Париже, названная по имени Верцингеторикса (или Верцингеторига), вождя антиримского восстания галлов в 52 году до н. э.
— Ты бываешь порой невыносим.
— Нет, Джоан, извини, я вполне выносим, просто изрядно вымотался и ужасно волнуюсь из-за Лукаса.
— Все только об этом и говорят. Но, черт возьми, он же способен сам о себе позаботиться! Я его знаю, я отлично знаю Лукаса, инстинкт самосохранения у него развит гораздо лучше, чем у всех нас. Ты пытаешься раздуть из мухи слона. Будь добр, освежи мой бокал, да не скупись, наливай побольше.
— Не многовато ли ты пьешь? Ладно, ладно.
— Ca revient au m^eme de s'enivrer solitairement ou de conduire les peuples [27] . Так говорил кто-то из великих мира сего.
27
Всех ждет один конец, и одиноких пьяниц, и повелителей народов (фр.).
— Великие тоже бывают чертовски глупы.
— Так же, как и мелочные грубияны. Значит, ты не забыл наше милое гнездышко?
— Не наше, Джоан, а твое гнездышко.
— Ну, ты же понял, что я имею в виду.
— Твои смыслы слишком разнообразны. С чего ты, вообще, прицепилась ко мне?
— Ах, как же свежо и молодо ты выглядишь, неудивительно, что твои предпочтения обращены теперь на поколение наших детей! Вот и Алеф уже вполне созрела, и Розмари, и…
— Джоан, дорогая, не пори чепухи, пожалуйста, ведь я действительно хочу поддерживать с тобой спокойные дружеские отношения.
— Спокойные! Бывали ли у меня спокойные дни? Жизнь постоянно подкидывала мне досадные сюрпризы.
— Ради бога, то была одна-единственная ночь, и…
— Таково твое мнение. И ты, конечно, скажешь, что мы оба напились.
— Конечно. Одна-единственная безумная ночь…
— Какова ее протяженность? В чувствах и в душе она длится века, нескончаемо, она все еще продолжается. Я чувствую, как твои руки обнимают меня, вкус твоих поцелуев еще не развеялся. «Ты научил меня любить, теперь же учишь забывать о счастье!» Я попрошу наших девочек спеть мне эту грустную песню и буду оплакивать вместе с тобой нашу любовь.
— Я не хочу ничего оплакивать.
— А я не хочу забывать. Верность и великодушие не относятся к числу твоих достоинств.
— Это серьезное обвинение, старушка.
— Ах, так я уже записана в старушки? Ты ничего не помнишь.
— Да мне почти нечего вспомнить.
— «Почти» может вмещать множество грехов. Неужели ты не помнишь, как я говорила: «Si cа ne vous incommode pas je vais garder mes bas»? [28] Самая эротичная экипировка, по мнению Сартра. Не беспокойся, я не болтлива. И все же… улица Верцингеторикса. Это воспоминание мне нравится, должна же я обладать тайной, дающей мне власть над тобой.
28
Если вам не помешает, я останусь в чулках (фр.).
Харви сидел на кровати Тессы. Тесса сидела рядом с ним. Их рукава соприкасались. Харви вытянул свою травмированную ногу не для того, чтобы показать живописные украшения гипса, по поводу которых Тесса уже высказала неодобрение. Он тщетно пытался найти менее болезненное положение. Тесса также вытянула вперед ноги, обутые в грубые ботинки. Доходившие почти до колен шерстяные гольфы придавали ее брюкам сходство с бриджами. Бледное «ангельское» лицо Тессы, обычно исполненное внимания и убедительной силы, частенько озаряемое сардонической или изумленной улыбкой, порой становилось удивительно невыразительным, словно она временно отстранялась от жизни, опустив веки и слегка приоткрыв рот. Несомненно, она совершенно вымоталась и отдыхала, отключившись, чтобы восстановить силы. Харви с уважением отнесся к ее отстраненности, гордясь тем, что она доверчиво отключила внимание в его присутствии.
Дождь закончился. В этом пустынном доме, стоявшем в ряду себе подобных обветшалых строений на улице Килбурна, обычно всегда бывало довольно холодно и сыро. Здесь Тесса жила, спала и занималась осуществлением «общественных проектов». Общежитие, принимающее несчастных женщин, находилось на одной из соседних улочек. (Ходили слухи, что где-то в Лондоне у Тессы имелась шикарная квартира, в которую она тайно удалялась, когда ей становилось «совсем невмоготу».) На нижнем этаже, выходившем в неухоженный садик, размещалась ее контора, состоящая из комнаты для собеседований, оснащенной печатной машинкой, и изолированной простенькой кухни. На втором этаже находились спальня, ванная комната и кабинет, вмещавший одежду, книги и прочие вещи хозяйки, а также картонные коробки, набитые предназначенной для раздачи одеждой. На верхнем этаже, теперь также занимаемом Тессой, раньше обитал еще один жилец, мистер Бакстер, вносивший более чем скромную плату за свои апартаменты, но потом он внезапно пропал, то ли попал в тюрьму, то ли, что вероятнее, отправился в мир иной. С холодом в этом доме боролись только изредка включаемые маленькие электрические печки. В квартире мистера Бакстера стояла электрическая печка со счетчиком, но она исчезла незадолго до его собственного исчезновения. Тесса как-то раз объяснила Харви, что секрет поддержания тепла зимой заключается не в увеличении температуры, надо просто положиться на теплую одежду, впустив мороз в дом. Тесса понимала в этом толк, учитывая, что в лагере протеста прожила морозную зиму в самодельной палатке, едва вмещавшей ее саму, и целыми днями занималась поисками топлива. (Харви подумал, что там они, по крайней мере, жгли костры.) Тесса говорила, что подобный закон хорошо известен биологам: хочешь не чувствовать голод — откажись от еды. Крошка съеденной пищи разжигает аппетит. Люди привыкают к голодному посту за пару дней. Следуя такому правилу, можно легко научиться обходиться без завтрака и обеда. Харви нуждался в пище как в удовольствии и пока еще не воспринимал ее как необходимость, поэтому такой ход мыслей совершенно не заинтересовал его.