Зелёный туман
Шрифт:
– В общем, ничего о её родственниках я толком не узнал. В киоске справочного бюро (помните эти серые будки?) Прасковью Ивановну Соловьёву не нашли, Светлану Николаевну Соловьёву тоже. Впрочем, она-то наверняка сменила фамилию, выйдя замуж, а вот отсутствие в базе данных Прасковьи Ивановны говорило, скорее всего, только о том, что она умерла, ведь ей, должно быть, было уже за семьдесят. Был вариант, что справочная ошибается, но всё равно, делать было нечего: завтра-послезавтра надо было связываться с Борисом Витальевичем, пусть Галину помучают вопросами, но, по крайней мере, сестру её найдут.
Известие о том, что её мама, скорее всего, умерла, Галина восприняла на удивление спокойно (думаю, она уже это знала), промолвила только: "Конечно, ей ведь уже семьдесят два. Должно было быть". Посмотрела обновки. К счастью, пальто подошло – глазомер меня не обманул, менять не придётся. Глядя в окно на прохожих, девушка уже поняла, в чём сейчас ходят. Вообще, понимала она больше, чем я ожидал. Поблагодарила. Вскоре выяснилось, что она уже приготовила обед. Пошла разогревать.
За обедом Галя вдруг спросила:
– Товарищ Сталин давно умер?
– 5 марта 1953 года, – ответил я и мысленно добавил: "А ровно через четыре года я во второй раз родился".
– Почему о нём так мало пишут в твоих журналах? Почему Сталинград сейчас Волгоград, Сталино – Донецк, а Молотов – Пермь? Они сделали что-то плохое? И почему такая глупость: любой город на Волге можно назвать Волгоградом, почему именно Сталинград? И почему Германий две? Какая из них наша и кто в другой?..
В общем, посыпались вопросы. Я мысленно поблагодарил себя за то, что догадался-таки купить учебник по истории. Опять же, вести тяжёлые разговоры по истории с девушкой из другого времени мне совсем не улыбалось.
– Знаешь что, – сказал я, – я тут учебник по истории СССР купил. Ты там прочитаешь, что происходило, пока тебя здесь не было (как будто я был – хех!). Сейчас статьи в журналах отмечу, какие нужно в первую очередь прочитать. А ты потом, если что, не стесняйся, задавай вопросы, ага?
Галина кивнула.
– Вот и лады, а у нас сейчас есть дела поважнее.
Снова кивок.
– В общем, ты совершила путешествие во времени и попала в будущее, на тридцать лет вперёд. "Машину времени" Герберта Уэллса читала?
– Ага.
– Отлично, тогда всё понимаешь. В общем, такое на самом деле бывает: люди иногда попадают в будущее, а иногда проваливаются в прошлое. Так бывает, только очень редко. Учёные до сих по не знают, почему это происходит, но такие явления для них не новость. Я тоже знаю человека, который уверяет, что попал из будущего в прошлое, то есть наоборот, чем ты. И я ему верю. А с тобой произошло ровно наоборот: из прошлого ты попала в будущее. В общем, ты сейчас в чужом времени без документов и без родственников. Кто из них жив, кто умер – непонятно. Но я знаю людей, которые точно найдут твою сестру, какую бы фамилию она после замужества не носила, и учёных, которые поверят твоему рассказу и не посадят
– Ей уже сорок пять, – прошептала Галина.
– Сестре? Да. Но главное для тебя – устроиться в этом мире, паспорт получить, жильё, может быть. Согласна?
– Да, – всё так же тихо сказала девушка, – я на работу устроюсь и все деньги вам отдам.
– Да, – отмахнулся я, – это потом, денег у меня много. Главное – есть люди, которые тебе реально помогут. Завтра после работы я к ним поеду. А сейчас, хочешь – поговорим об истории, хочешь – телевизором и магнитофоном научу пользоваться, а хочешь – в магазин пойдём, одежду тебе закупим, бельё и всё такое.
– Да, – смутилась девушка, – хорошо.
Но погулять нам в этот вечер не удалось: зазвонил телефон.
– Владимир Сергеевич? – раздался в трубке голос моего куратора. – Вы уже пришли с работы? Хорошо. У нас к вам есть срочное дело, машина выехала.
В общем, я только успел объяснить Галине, как пользоваться электрическим утюгом и стиральным порошком (она захотела постирать своё старое платье), как за мной приехали.
Вызывали меня из отдела прогнозирования, в общем, неважно зачем: так, какие-то проблемы с девальвацией доллара. Где-то часа два беседовали, а потом я разыскал Бориса Витальевича и выложил майору всё про девушку из 1941 года. К моему удивлению, его реакция была неожиданной. Он мрачно закурил и пробормотал: "Опять этот чёртов овраг. Работает!"
Признаться, я был изумлён. Тут же вспомнил старика-таксиста и его причитания про зелёный туман. А Борис Витальевич, докурив, прочитал мне небольшую лекцию.
В общем, овраг этот, по его словам, назывался Голосовым или Велесовым и являлся, по современному говоря, аномальной зоной: иногда в нём сгущался зелёный туман, и вошедшие в овраг люди переносились в будущее. Лет на тридцать-сорок-пятьдесят. Смутно помню какую-то историю про татар времён Бориса Годунова, попавших на много лет вперёд, про крестьян наполеоновских времён, спьяну угодивших не в своё время, и ещё что-то.
В общем, Бориса Витальевича я не удивил, но на всякий случай попросил не мучить девушку.
– Да всё понятно, – нетерпеливо отмахнулся майор, – шок, неадекватность. Не беспокойтесь: в понедельник положим её на недельку в вашу клинику, проверим, как положено, и будем думать об её легализации. Да что нового она может нам сообщить? Наоборот – для неё сейчас всё новое.
Я хотел спросить, а попадались ли раньше Борису Витальевичу люди из прошлого, раз он так уверенно про этот Велесов овраг говорит, но сдержался. И, наверное, правильно сделал: что мне надо знать от ГБ, я знал, а лишние вопросы, они потому и называются лишними, что могут много чего лишить.
– Надеюсь, – продолжал майор, – вы гарантируете, что она никуда до понедельника не денется?
Что можно было на это ответить? Только "конечно".
– Ну и отлично, – раздавил сигарету в пепельнице Борис Витальевич. – Всё. – И он встал, явно собираясь уходить.
– Она сестру и маму хочет найти, – напомнил я, – и отца, если он, конечно, живой.
– Да, конечно. – Майор снова сел. Я продиктовал, и он записал данные. – Ну, конечно, подготовьте её, что в понедельник её положат в больницу.