Земли Меча и Магии. Химеролог

Корнев Сергей

Аэранд, капитан летучего отряда, хоть и был достаточно молод, но действовал согласно всем известным инструкциям, а посему искренне недоумевал, почему Элендил с трудом сдерживает себя от рукоприкладства. Впрочем, этот неотесанный грубиян, по замашкам больше походящий на человеческих смердов или измазанных в грязи бородатых коротышек, всегда вызывал у него опасения в своей психической стабильности.

— Идиот… — наконец выдохнул окровавленный рейдер, осознав, что никто так и не понял, что он пытался

донести до окружающих.

Вытянувшийся по стойке смирно желторотый эльфеныш, получивший звание капитана, лишь потому что с кадрами была дикая напряженка и никого компетентнее под рукой не оказалось, скрученный магией Темный, так и не сумевший собрать свое раздробленное и измочаленное тело воедино, полудохлый Охотник, под завязку нашпигованный стрелами, но все еще едва заметно шевелящийся, десяток эльфов, почти таких же молодых и тупых, как их капитан. Изломанные тела одержимых культистов, остатки чудовища, на коленке созданного химерологом и разодранные туши двух разорителей.

Боги… как он вообще докатился до всего этого?

— Ему, — Элендил ткнул пальцем в сторону почти отошедшего в мир иной Бессмертного, — первую помощь. Монстра отпустите и не трогайте. Пошли кого-нибудь в лес. Там Тирелла и мелкий гоблин, приведи их сюда.

Аэранд открыл рот, чтобы что-то сказать.

Возможно, потребовать объяснений, может быть оспорить приказ вышестоящего в негласной иерархической лестнице эльфийского анклава, а может быть чтобы попросту послать его на#ер.

Все эти варианты были возможны почти в равной степени.

— Закрой пасть, — сквозь зубы прошипел одноухий, сверля тупого молокососа самым злобным и мрачным взглядом из всех на которые был способен, — и выполняй приказ.

Элендил был ранен. Он устал. Ему отбили все внутренности, сломали несколько костей. Он потерял много крови, одна рука вообще почти не слушалась, но даже в таком состоянии он был способен убить одного наглого выскочку, посмей он перечить.

И Аэранд это понял.

А посему благоразумно закрыл хлеборезку и пошел выполнять поставленные начальством задачи.

Элендил присел на еще не остывшее тело разорителя. Крупные чешуйки и неровные стыки костяных пластин — это не самое комфортабельное место для отдыха пятой точки, но ничего лучше точно не найдется. Главное никаких резких подъемов, дабы не превратить и так порядком потрепанные штаны в сплошную рванину.

Твою же мать…

Эльф оперся подбородком о кулак уцелевшей руки, еще сильнее измазывая лицо и шею демонической кровью. Впрочем, плевать, как-нибудь отмоется, если скоро не сдохнет.

Насчет жизни химеролога Элендил не волновался. Смерть для Игроков лишь небольшая передышка, после которой они с новыми силами бросаются в бой. Гораздо больше его нервировало осознания того,

что реакция этого психопата на свою безвременную кончину может оказаться крайне болезненной для всего и вся в радиусе непосредственной близости.

А Элендил видел на что способен химеролог. И ему было страшно даже представить, что произойдет если он встретиться с Самадом, или, что еще хуже, дорастет до его уровня.

Ладно, ладно… спокойно…

Одноглазый ублюдок хоть и выглядит как полнейший неадекват, но вряд ли подобным является, ибо как у психически неуравновешенного человека может появиться высокоуровневая химера и возможность буквально взорвать то, что создал из Тиреллы орочий шаман, да еще и так, чтобы она сама не пострадала?

Вот именно.

Элендил видел этого Нара если и не насквозь, то близко к этому.

Безумие и жестокость, за которыми скрыто нечто иное. А вот что именно он не знал.

Хрупкая психика заплаканного ребенка?

Холодное равнодушие человека, уже смирившегося с мыслью, что он уже покойник?

Или нечто такое, по сравнению с чем вышеупомянутые безумие и жестокость просто меркнут?

Элендил перевел взгляд на друида, что-то колдующего над телом химеролога.

Возможно, с ним получиться договориться. Объяснить всю ситуацию и то, что с эльфами лучше если и не дружить, то хотя бы поддерживать нейтралитет.

Ну а если не выйдет… что же, тогда оптимальным вариантом будет свести его с Самадом, после чего натравить на Кровавого Ужаса. Если они победят, можно будет еще раз попытаться договориться на взаимовыгодных условиях или добить. А если демоны… впрочем, это уже не ему решать.

Ладно, если этого ублюдка откачают, то существует некоторый шанс прийти к мирному соглашению.

Если же загнется… хрен его получиться найти по этим гиблым лесам. Впрочем, есть же этот… как его там, Темный. Слишком высокоуровневый юнит, чтобы его можно было бросить на произвол судьбы в шатком положении беглого химеролога.

Элендил поднялся на ноги. Осторожно.

Мрачный друид, кажется его звали Лучезарным, хмуро воззрился на рейдера, но воздержался от нелестных комментариев, лишь буркнул в его сторону:

— Жить будет.

Короткий кивок.

Уже неплохо.

— Откачай Охотника и Темного.

— Кого?

— Вот их, — Элендил мотнул головой в сторону едва функционирующих химер.

— Зачем?

— Просто сделай.

Друид мог многое ему сказать об Изменении и его порождениях, но все же нашел в себе силы молча заковылять в сторону изувеченного Охотника и полуразмазанного по земле Темного.

Парочка эльфов-стрелков вернулась обратно, сопровождая Глазастого и спасенную волшебницу.