Земли Меча и Магии. Химеролог
Шрифт:
К слову, сектанты эти были крайне странными ребятками.
Никакого вымогательства денег и отжимания квартир, как было принято у подобных организаций в те времена. Даже в конфликты эти ублюдки ввязывались крайне неохотно, но все же в случае чего могли отстоять свои интересы. Несколько вырезанных сердец вместе с отрезанными и насаженными на колья головами были тому примером.
По сути, это все, что удалось по ним нарыть.
Нет, серьезно. Больше ничего стоящего, кроме одного обрывочного видеоролика с самим Несущим Слово не за долго до того, как он совершил
Мутное, плывущее и время от времени рябящее видео, снятое по всей видимости на допотопный смартфон, которыми в те временами были завалены почти все прилавки магазинов. Бесполезные куски пластика и микросхем…
Полутемный зал, освещенный лишь одной мигающей грязной лампочкой на зверски перекрученном проводе.
Куча людей, стоящим кругом во тьме.
Смутные силуэты с едва различимыми очертаниями, впрочем, не мешающими примерно понять, кто есть кто.
Мужчины, женщины, старики и нескладные подростки.
Совершенно разные люди, объединенные одной целью, одной идеей.
Из мрака вышагнул человек.
Заросший клочковатой щетиной ублюдок, из внешности которого особо сильно выделялись мутные, полубезумные глаза, потертые джинсы и рваная футболка с надписью "Гражданская Оборона".
Футболка была на несколько размеров больше, чем надо, а посему висела мешком, к тому же кто-то не слишком ладящий с шитьем отрезал тупыми ножницами ей рукава и кое-как зашил небольшие дыры на груди, отчего она топорщилась во все стороны обрывками ниток и имела не самый презентабельный вид.
Человек стянул ее через голову и кинул куда-то обратно в темноту.
Спортивное телосложение, заметная сутулость, ритуальные шрамы и татуировки.
Несущий Слово просто идеально вписывался в образ руководителя полулегальной секты.
— Господа, — его хрипящий голос прозвучал оглушающе громко в царящей вокруг тишине, — наша игра почти окончена.
Люди молча смотрели на него, внемля каждому слову.
— Те из вас, кто оценит риск меньше жизни могут сейчас выйти из игры.
Холодный оценивающий взгляд, скользящий с одного скрытого полумраком лица на другое.
— Бедные слепые дураки… — протянул Первожрец, и Игорь внезапно понял, что он цитирует кого-то, ибо слова неизвестного ему человека просто идеально вписываются в этот момент и вряд ли у кого-нибудь получиться подобрать нечто более подходящее, — это те кем мы были, когда только начинали наше
Грустная полуулыбка.
— Были бедными слепыми дураками, жившими никчемной жизнью, балансируя между смертью и забвением. Но пока другие довольствовались деньгами, женщинами и ромом, мы выбрали наш собственный курс.
Костолом исчез в темноте, растворившись среди своих последователей и единомышленников.
— Поэтому мы не будем забыты…
Примечание автора.
Тот, кто сможет правильно ответить кого и откуда цитирует Костолом, получит баф "Чувство Глубокого Морального Удовлетворения" и мое личное уважение, ибо подобную классику точно нужно знать.
Глава 47.5. Вступление, на#уй
Элендил о#уел.
Старейшины о#уели.
Темный, уже привыкший к выходам своего начальства, о#уел.
А что же до Нара…
Нару было хреново. Хреново по жизни, ибо эта самая жизнь вые#ала его как самую последнюю ш#юху. Хотя, почему "как"?
Медленное скатывание по наклонной в бездну аморальности и безысходности, где его ждали лишь мрак и сырость забвения, тоски и боли, гложущих душу, саму суть его естества мириадом чудовищных гниющих клыков.
Нар устал от всего этого дерьма.
Он слишком долго представал перед этим б#ядским миром таким, каким он и хотел его видеть, ибо всем плевать на тебя и твои проблемы, а потому вертись как хочешь, ведь в противном случае безликая серая толпа, которой совершенно чужды все твои переживания и мечты втопчет тебя в грязь, смешивая с осколками вдребезги разбитых надежд.
Нар устал от постоянного лицемерия всех и вся.
Ему надоело, что каждый, с#ка, раз перед тем как выйти на улицу он натягивает на свое неровно сшитое по кускам е#ало уже давным-давно приевшийся образ по#уиста-раздолбая с непонятными замашками, об который разбивается большая часть давления из вне, ибо убогих на голову, большая часть человечества из-за моральных предустановок и желания не показаться самому себе в край законченной мразью, хотя бы делают вид, что жалеют.
Б#ядство.
Нар устал от того, что его жизнь не стоит по-сути ни#уя, что он сам — ,б#ять, это то самое ни#уя, никому не нужное и, с#ка, не интересное.
Никто.
Тень.
Декорация человеческой цивилизации.
С#ка, смутные очертания человека, почти раздавленного прессом общественного мнения.
Того самого мнения, которое намного лучше тебя, б#ять, знает как, с#ка, себя нужно правильно вести, чтобы, б#ять, не выделяться. Ведь если ты хоть немного возвысишься среди тех, чей предел мечтаний это пиво под монотонный бубнеж телика, то они тут же вернут тебя на привычное им место, ведь никто не должен выделяться и казаться лучше.