Земля 2252
Шрифт:
— Тише, — Андрей медленно поднял руки. — Я не понимаю.
Дуло винтовки замерло напротив лица Ливадова.
— Я безоружный! — выкрикнул тот. — Не видишь? Почти голый!
Головорез рыкнул что-то, однако Андрей только мотнул головой и, стараясь не совершать резких движений, оглядел поезд. Подкатившая бронетехника стояла через равные промежутки вдоль всего железнодорожного состава. Часть нападавших вытянулась вдоль него, из-под вагонов еще выковыривают отдельных людей. Другие сгоняют уже вылезших в две неравные по численности группы.
Нападавшие обращались с пассажирами поезда, как с пленными. Вплотную к себе не подпускали. То и дело подгоняли перепуганных людей выкриками, подчеркнуто целясь в них оружием. Редкие пистолеты, что порой имелись у пассажиров расстрелянного поезда, заставляли скидывать в одну кучку, и никто даже не попытался оказать сопротивление.
Раздался звук передернутого затвора. Взявший Андрея на мушку боец начал терять терпение. Загорелое лицо оскалилось в гримасе ярости, он выплюнул несколько слов вперемешку с брызгами слюны и ткнул стволом штурмовой винтовки в сторону пленников.
Кивнув, Андрей побрел, куда ему указывали. В трех шагах позади ступал конвоир, он периодически зло шипел. Ливадов оглядывался, не понимания, что от него хочет этот усатый урод. Потом дошло, он направлял Андрея к меньшей группке людей: их было человек тридцать
К негражданам. Ливадов узнал некоторых — с кем ехал в одном плацкартом отсеке. Скоро Ливадов добрел до них, а пленивший его боец присоединился к троице других, что смотрели за негражданами. Толпа, в которую загнали господ была заметно многочисленней. Человек сто или чуть больше. Этих пленников окружили десять автоматчиков.
Зачистку под поездом почти закончили, огнеметчики добрались до пассажирских вагонов, под которыми уже, наверно, никто и не прячется. Однако кто-то может засесть внутри. В каждый пассажирский вагон направилась пара стрелков.
Создавалось впечатление, что целью нападавших было выявить всех живых до последнего, но только пассажиров, потому что среди пленных «белоголовых» нет. С той стороны вновь начали стрелять — или раненных добивают, или это контрольные выстрелы.
Андрей огляделся. Бежать не выйдет. Открытое пространство, он точно не уйдет, и… Ливадов застыл. Замерли и его мысли. Среди господ обнаружился Джонс. Он лежал на траве с окровавленной головой и не шевелился, но раз там, значит, жив. Андрей непроизвольно схватился за ошейник. Вот почему он ни разу не напомнил о себе — американец просто в отключке. Да хоть бы и помер!
Ливадов с тоской посмотрел на зеленый массив, откуда первоначально вели огонь нападавшие. Там можно было попытаться скрыться, но не добежать. Пули все одно быстрей.
Скоро с зачисткой поезда было покончено. Всех, кто выжил, примерно полторы сотни человек, согнали в две неравные толпы. К негражданам присоединился еще пяток человек, остальные были из господ. Андрей мрачно подумал, что хоть детей и подростков ни там, ни рядом с ним нет. Твари! Уже ясно, что пленников не ждет ничего хорошего. Скорей всего, пустят в расход. Это понимали и другие, кто был рядом. Перекошенные от страха лица, у некоторых безвольно опущены плечи и пустые взгляды. Все красноречиво и понятно без слов.
Только Андрей все же попытается убежать! Все лучше, чем принять смерть без сопротивления.
Над людьми и поездом низко прошла пара черных вертолетов. Запугивают! Ливадов стиснул кулаки и заскрежетал зубами. Он намеренно разжигал внутри себя злость, чтоб не растерять решимость в нужный момент.
Бронетранспортеры подкатили ближке. Техника расположилась широким полукольцом, охватив и пленников и теперь уже довольное плотное оцепление из бойцов в камуфлированной экзокостюмах. Всех нападавших стянули к пленникам. Сейчас бросилось в глаза, что на бронетрапортерах нет никаких опознавательных знаков, у неизвестных бойцов тоже. Хотя есть, наверно, что-то на правом плече, но рисунок закрыт плотной черной накладкой.
Что дальше? Андрей затравлено огляделся, он тоже нервничал. К негражданам приблизился десяток бойцов, закинувших штурмовые винтовки за спину. Ливадов напрягся, полагая что сейчас и начнется. Но что начнется?
Из группы неграждан выхватили восьмерых: трех женщин, и пять мужчин. Все в возрасте, ближе к пятидесяти. Их почему-то погнали к толпе граждан, а остальным начали сковывать руки пластиковые хомуты. Андрей крепко получил по лицу, когда промедлил с вытягиванием рук, но и он тоже теперь в импровизированных наручниках. Ладно, хоть, руки не закинуты назад и не пережаты пластиком, но все очень и очень плохо и становится хуже.
Нападавших около пленников еще прибавилось. Две группы выживших стали разводить друг от друга. Люди почему-то начали противиться, пытаясь остаться на месте. В ход пошли кулаки, приклады, раздались несколько выстрелов воздух, а Андрея неожиданно выхватили из толпы.
Двое в экзокостюмах — сопротивляться их сдвоенной и многократно увеличенной силе не получилось — отволокли к стоящему на небольшом отдалении человеку в броне и опущенным визором. В его руке был планшет. Андрей не понимал, что от него хотят. Ливадова просто поставили перед молчавшим офицером — так подумалось о человеке с планшетом. Он водил пальцем по устройству, и вдруг обруч на шее Ливадова отщелкнулся и упал под ноги. Ошарашенного Андрея сразу же отогнали к толпе неграждан.
Ливадов как мог пальцами скованных рук потер шею. Ну и дела! Не верится. Андрей увидел, что еще нескольких из рабов оттащили человеку с планшетом и они вернулись уже без ошейников.
Большую группу пленников оттеснили ближе к расстрелянному тепловозу с номером 101 на борту и разбитым передним платформам. Четверо из граждан несли Джонса, он все еще без сознания.
Офицер, который орудовал планшетом, подошел к пленникам, сейчас его визор был поднят. Он что-то начал говорить, и к удивлению Андрея тревога и страх на лицах людей вокруг начали спадать.
Зато среди другой группы пленников поднялось волнение. Из них выдернули десяток человек и выставили у первого вагона. Напротив расположилось отделение автоматчиков. Андрей выругался. Там готовится настоящий расстрел! Двое из обреченных упали на колени, моля о пощаде. Кто-то опустил голову, чтоб не видеть неизбежное. Грянули выстрелы.
Зачистка продолжалась, и теперь убирали свидетелей. Андрей вздрогнул. До этого мига он не обращал внимание на то, что раздет практически донага, а сейчас захотелось закутаться в какие-нибудь тряпки.