Земля без людей
Шрифт:
И для нас это тоже удача, потому что для того, чтобы нарисовать себе картину мира до нас – основу для понимания, как он может развиваться без нас, – Африка является наиболее полным банком живого генетического наследия, заполненным целыми семействами и отрядами животных, уничтоженных в других местах. А некоторые из них на самом деле родом из других мест: когда североамериканцы выглядывают в открытые люки в крышах джипов на сафари в Серенгети, пораженные огромностью стада зебр, они видят потомков американских видов, прошедших по перешейкам, соединявшим Азию и Гренландию с Европой с Америкой, но потерянных для своих родных
Если животные Африки развивались, учась избегать человеческих хищников, как изменится баланс после их исчезновения? Нет ли представителей мегафауны, настолько адаптировавшихся к нам, что вместе с нами, в мире без нас, может исчезнуть некоторая тонкая связь или даже симбиоз?
Высокогорные холодные болота Абердарского хребта в центральной Кении не могли привлечь человеческих поселенцев, но этот источник всегда должен был быть местом паломничества. Здесь начинаются четыре реки, текущие в четырех разных направлениях, чтобы напоить лежащую внизу Африку, ныряя по дороге с базальтовых выступов в глубокие расщелины. Один из таких водопадов, Гура, изгибается в горном воздухе почти 300 метров, прежде чем его поглощает туман и папоротники размером с дерево.
Это альпийское болото мегафлоры в стране мегафауны. За исключением нескольких рощиц розового дерева, он находится выше линии деревьев, занимая длинное седло между двумя пиками в 4000 метров, образующими часть восточной стены долины разломов чуть ниже экватора. Нет деревьев – но при этом гигантский вереск поднимается здесь на 18 метров, покрытый влажной завесой лишайника. Почвопокровная лобелия оборачивается 2,5-метровыми колоннами, и даже крестовник, обычно просто трава, мутировал здесь в 9-метровые стволы с капустными вершинами, растущие среди массивных травяных кочек.
Неудивительно, что потомки ранних людей, вскарабкавшиеся из долины и со временем ставшие кенийским высокогорным племенем кикуйю, сообразили, что именно здесь жил Нгаи – Бог. Вдали от ветра в осоке и чириканья трясогузок здесь царит священное молчание. Ручейки, обрамленные желтыми астрами, беззвучно текут по топким, кочковатым лугам, настолько залитым дождями, что сами потоки кажутся плывущими. Канна – самая крупная африканская антилопа, 2 метров высотой и весом в 700 килограммов, со спиралевидными рогами в метр длиной, балансирующая на грани вымирания, – ищет убежища на этих холодных высотах. Болото слишком высоко для большей части дичи, за исключением водяных козлов и прячущихся львов, ожидающих тех в папоротниковых лесах у подножия водопадов.
Временами появляются слоны, детеныши следуют за слонихами, пока те топчут луговой клевер и давят огромные кусты зверобоя, пытаясь добыть дневную норму в 200 килограммов корма. В 8о километрах к востоку от Абердарского хребта, на другом конце ровной долины, слонов можно встретить вдоль границы снега на 5000-метровых пиках горы Кения. Лучше адаптирующихся, чем их покойные родственники, мохнатые мамонты, отдельных африканских слонов когда-то можно было выследить по их помету, ведущему от горы Кения или от холодного Абердарского хребта вниз, в кенийскую пустыню Самбуру, 3 километрами ниже. Сегодня человеческий шум прерывает коридоры, связывающие эти три места
Абердарского хребта, горы Кения и Самбуру не видели друг друга несколько десятков лет.
Ниже болота Абердарский хребет окружает 300-метровая полоса бамбука, убежище почти вымерших бонго, еще одних африканских носителей полосатой защитной окраски. В настолько густых зарослях бамбука, что они не привлекают гиен и даже питонов, у бонго со спиралевидными рогами есть только один враг, характерный только для Абердарского хребта: леопард-меланист, или черная пантера. Нависший дождевой лес Абердарского хребта является домом также для черного сервала и черной разновидности африканской золотой кошки.
Это одно из самых нетронутых мест в Кении, где камфарное дерево, кедры и кротоновое дерево так плотно опутаны лианами и орхидеями, что 5-тонные слоны легко могут здесь спрятаться. Так поступает и самый близкий к исчезновению вид африканских животных – черный носорог. Всего 400 особей все еще живут в Кении, причем в 1970 году их было 20 тысяч, но браконьеры охотятся на них, чтобы добыть рога, каждый из которых стоит $25 тысяч, так как на Востоке им приписывают целебные свойства, а в Йемене из них делают рукояти церемониальных кинжалов. И всего лишь примерно 70 абердарских черных носорогов живут в их исходной природной среде обитания.
Когда-то здесь скрывались и люди. В колониальные времена хорошо увлажненные вулканические склоны Абердарского хребта принадлежали британским производителям чая и кофе, чередовавшим плантации этих культур с пастбищами овец и крупного рогатого скота. Занимавшихся сельским хозяйством кикуйу вытеснили на испольные участки, называемые «шамба», с отвоеванных у них земель. В 1953 они объединились под покровом абердарского леса. Питаясь дикими фигами и коричневой пятнистой форелью, запущенной британцами в реки Абердарского хребта, партизаны кикуйу терроризировали белых землевладельцев в течение так называемого восстания мау-мау. Великобритания ввела войска из Англии и бомбила Абердары и гору Кения. Тысячи кенийцев были убиты или повешены. Менее 100 британцев погибло, заключенное к 1963 году мирное соглашение неотвратимо привело к началу правления большинства, ставшего известным в Кении под названием «вуру» – независимость.
Сегодня Абердары – пример шаткого договора, который мы, люди, заключили с остальной природой и назвали его национальным парком. Это прибежище для гигантских лесных свиней, и самых маленьких антилоп – суни размером с кролика, – и для золотокрылых нектарниц, птицы-носорога с серебристыми щеками и невероятных багряно-синих турако Хартлауба. Чернобелые мартышки колобусы, чьи бородатые мордочки наводят на мысли об общих генах с буддийскими монахами, живут в этом девственном лесу на склонах Абердарского хребта… пока он не заканчивается электрической изгородью.
Двести километров гальванизированной проволоки, пульсирующей под напряжением 6000 вольт, окружает теперь крупнейший кенийский водосбор. Электрифицированная сеть поднимается на два метра над уровнем земли и уходит на метр под нее, опоры светятся от напряжения, чтобы держать от них подальше бабуинов, зеленых мартышек и кольцехвостых циветт. Там, где она пересекает дорогу, электрифицированные арки позволяют автомобилям проехать, но свисающие провода под напряжением не дают пройти слонам того же размера.