Земля Богородицы
Шрифт:
Зато для иудейской диаспоры эллинизм означал расцвет. Греки – сами прирожденные торговцы, а свой своему поневоле брат. Правители городов как льготами, так и силой, старались привлечь к себе иудеев. Еще Александр Македонский основал в Египте новый город – Александрию. Место было выбрано удачно, город стремительно превращался в крупный торговый центр. Птолемей, завоевав в очередной раз Палестину, переселил туда немало иудеев, целенаправленно выбирая способных к торговому делу Царь не ошибся. Вскоре иудеев и греков в городе было чуть ли не поровну, а александрийская колония стала центром диаспоры.
Иудейские купцы присутствовали во всех крупных торговых центрах и везде были заметны, хотя и не любимы (стоит ли удивляться – они и бизнес наверняка вели в соответствии с национальным характером, то есть как плохие политики и хорошие солдаты). Но, естественно, иудеи жили в древних городах в самом разном качестве. Большей частью они были не купцами, а ремесленниками, причем, в отличие от взглядов, господствовавших в античном мире, ремесло пользовалось в их среде уважением. Неудачники опускались ниже, пополняли собой ряды пролетариев. Но в синагогу ходили все.
Однако чужбина есть чужбина. Как ни старались иудеи хранить свою веру и язык, с первым еще как-то получалось, а вот со вторым было значительно хуже. Многие из родившихся на чужбине уже не говорили ни на древнееврейском, ни на арамейском языках. Их родным языком стал греческий – точнее, окологреческий жаргон под названием койне. А вот вера осталась прежней. Но смысла священных текстов, которые читали в синагоге, они уже не понимали. Приходилось прибегать к помощи переводчиков – до тех пор, пока, около 250 года до Р. Х., Тора не была переведена на греческий язык.
Согласно посланию Аристея Александрийского, было это так. Правитель Филадельф владел лучшей в мире библиотекой, в которой было 995 лучших литературных произведений всех времен и народов. Но однажды библиотекарь сказал ему, что в ней не хватает пяти книг Моисея. Тогда правитель отправил посланников к иудейскому первосвященнику, чтобы тот прислал ему списки этих книг, а также людей, которые могли бы перевести их на греческий. Первосвященник прислал ему 72 переводчика. Они работали на острове Фарос, возле знаменитого маяка, каждый в отдельной келье. Когда же они сравнили переводы, то выяснилось, что те совпадают слово в слово. Этот перевод получил название «Септуагинта», или «Семьдесят». Именно благодаря Септуагинте мы имеем сейчас тот текст Ветхого Завета, который имеем: еврейские тексты некоторых книг не сохранились, и наши переводы сделаны по греческим.
А что же Палестина?
Сначала она была под властью Птолемеев, но потом, в 195 году до Р. Х., попала в руки Селевкидов, греческих царей Сирии, потомков другого военачальника Александра – Селевка.
В отличие от предыдущих властителей, греки не довольствовались податями. Они были достаточно агрессивны, навязывая покоренным народам свой образ жизни, свое общественное устройство, своих богов. Обособленная иудейская община пока держалась, но и в ней шло дело к расколу: одни тяготели к эллинам, другие, наоборот, стремились обособиться от их влияния. Естественно, к иностранцам в первую очередь тянулась верхушка общества, по самой своей жизни много имевшая с ними дело. Землевладельцы, чиновники и купцы и так-то не пользовались особой любовью в народной среде, а заигрывание с греками еще убавляло им популярности. В народе их называли «решаим» – беззаконники.
Налоги были тяжелы, а кроме того, ответственным за их сбор был первосвященник, глава общины, что, как нетрудно догадаться, не способствовало миру под иудейскими смоковницами, ибо человек, собирающий налоги, не может не быть в глазах обездоленной части общества пособником оккупантов.
Но это все оказались еще цветочки. В середине II века до Р. Х. на сирийском престоле оказался Антиох IV Епифан. Молодость он провел заложником в Риме и вынес оттуда особый стиль поведения, за который получил прозвище «Epimanes» – безумный. Любимым богом царя был Зевс Олимпийский, и Епифан решил распространить культ своего бога на всей подвластной ему территории, а все прочие храмы уничтожить. Поскольку мирным образом это не очень получалось, в конце концов он попросту издал указ: всем стать одним народом и служить одному богу – Зевсу.
Плоды указа были весьма своеобразны. Едва ли Антиох хотел того, что он получил, но он получил то, чего хотел. Подвластные ему языческие народы в большинстве своем легко подчинились и ввели у себя культ Зевса. Вроде бы Зевса, потому что олимпийский небожитель попросту слился с соответствующими местными божествами. Очень красочно полученный результат описывает Н. М. Никольский в книге «Древний Израиль»: «Среди сирийцев стали отождествлять греческого Зевса со старинным сирийским Ваалом, а художники изображали Зевса с атрибутами Ваала и со свитой отчасти из греческих, отчасти из малоазиатских богов. На одной медной таблетке Зевс изображен в виде богатыря, стоящего на быке – символе Ваала; над Зевсом греческий Гелиос-солнце и греческая же Ника-победа, готовая увенчать торжествующего бога, а внизу художник изобразил малоазиатскую Кибелу – мать сырую землю, стоящую между луной и солнцем» [33] . Скрещивались между собой и другие боги, порождая порой самые жуткие гибриды.
33
Никольский Н. Древний Израиль // История Израиля и Иудеи. М., 2004. С. 150.
Однако того, что Антиох получил в Иудее, он хотел еще менее. Это было как раз то, от чего так старались уберечь свои провинции гибкие персидские цари.
Для иудеев никакое слияние Иеговы с Зевсом, равно как и замена одного культа на другой, было изначально неприемлемо. И тем не менее в семье не без ренегата. В ходе борьбы за место первосвященника столкнулись два сильных жреческих рода: Ониады и Товиады. Первые были сторонниками обособленности, вторые держали руку греков и, естественно, в своих притязаниях опирались на оккупационные власти. Один из жрецов, Иешуа, именовавший себя на греческий лад Ясоном, пообещал царю, что, если его сделают первосвященником, он эллинизирует Иерусалим, введет в городе греческие игры и обычаи. Первосвященником он стал. Для начала у подножия святой горы построили гимнасий, который с удовольствием посещали и жрецы. Дальше – больше: он послал из храмовой казны в Тир 300 драхм на устройство игр в честь Геракла. Это был уже вызов всей иудейской общине сразу.
Впрочем, иудеи были против спорта отнюдь не по причине консервативности. Дело в том, что у греческих игр и соревнований была своя специфика. Атлеты должны были выступать обнаженными – а с точки зрения иудейского закона это было не просто неприлично, это было преступно! Более того, поскольку зрители насмехались над обрезанными иудейскими атлетами, те вскоре стали «необрезанными». Есть даже сведения, что с этой целью они подвергали себя специальной хирургической операции. Не говоря уже о том, что и сами спортивные игры обычно посвящались греческим богам, так что стадион мог рассматриваться как языческое капище – и наверняка рассматривался. Можно себе представить, как относились иудеи к существованию такого места у самого подножия храмовой горы.
Как водится, в народе пошли разговоры о жреце-изменнике, решившем сделать всех иудеев греками – они, мол, там уже и субботу не соблюдают, и свинину едят… К ним прибавились известия о страшных небесных знамениях. И тут как раз подоспел знаменитый указ Антиоха.
Царь послал в Иерусалим сборщика налогов Аполлония с войском. Тот в очередной раз взял и разграбил город, обобрал храмовые сокровища, захватил женщин и детей и множество скота. А в Иерусалимском храме был торжественно установлен жертвенник Зевсу Олимпийскому, и ему стали приносить в жертву свиней. Последователей иудейской веры приговаривали к смерти, священные книги отбирали и сжигали. На священной горе Сион греки построили крепость, которую назвали Акрой.