Земля Богородицы
Шрифт:
Земля Палестины плодородна, но плодородие почв «компенсировалось» недостатком воды. Одним из самых страшных бедствий на Востоке всегда была засуха. «И небеса твои, которые над головою твоею, сделаются медью, и земля под тобою железом; вместо дождя Господь пошлет земле твоей пыль, и прах с неба будет падать…» [46] – так повествует об этом бедствии Библия.
В Палестине было два сезона дождей. В библейские времена они назывались «ранним» и «поздним». «Ранний дождь» идет с половины октября до декабря, поздний – в марте и примерно до половины апреля. Дождевую воду собирали. Для этого в горах высекали большие водоемы, от них шли выложенные кирпичом или камнем водоводы. От рек воду отводили на поля с помощью каналов. Вода всегда имела на Востоке совершенно особый смысл – как источник жизни, пожалуй, такой же, как на нашем севере имеет солнце. Каждому народу свое: у нас бы сказали «красно солнышко», а у них «источник вод».
46
Второзаконие. 28: 24-25.
В Палестине выращивали пшеницу и ячмень, виноград, финики, смоквы, гранаты, оливки. Едва заканчивались осенние дожди, как начинали возделывать поля. Землю пахали, запрягая в плуг волов, как у нас на Украине и на Дону. В марте уже начиналась жатва ячменя.
Н. Зайцев в работе «Очерки быта древних евреев» приводит рассказ современного ему путешественника (XIX век) о том, как выглядит в тех местах уборка урожая. За две тысячи лет в этом примитивном хозяйстве не изменилось ничего.
«Пшеница и ячмень в Сирии обыкновенно бывают наполовину ниже, чем в Северной Европе, так что вместо подкашивания их срывают руками. В других местах, где пшеница бывает гораздо выше, для снятия ее употребляют серпы. Для этого жнецы отправляются в поле очень рано и возвращаются с него пополудни. Они забирают с собой съестные припасы и сосуды для питья, сделанные из тыкв, или кожаные мешки, наполненные водой. Если у них есть дети или бедные родственники, то они отправляются вместе с ними собирать колосья, потому что жнецы много теряют их в то время, когда срезают или срезанное сносят в одно место». (Кстати, закон иудейский возбранял подбирать колосья – их должно было оставлять для бедных.) Гумно устраивали тут же, в поле. Хлеб обмолачивали с помощью специальных повозок, запряженных волами. К брусьям, на которых укреплялась повозка, приделывали несколько железных колес с зазубренной поверхностью, вроде пилы. Проезжая по гумну, эти колеса одновременно очищали зерно и резали солому. Так молотили и тысячу лет назад: под эти самые молотилки царь Давид положил пленных аммонитян.
Веяли самым примитивным способом: выбирали ветреный день, брали хлеб на лопату и подбрасывали вверх. Потом из зерна выбирали ядовитые плевелы и ссыпали его в подземные житницы, отверстия которых закрывали и засыпали землей.
Другой распространенной культурой был виноград. Виноградники обычно устраивали на склонах, их огораживали каменными стенами для защиты от лис, кабанов и прочих любителей сладких ягод. Если была возможность, выкапывали внутри колодец и делали точило (чан для выдавливания сока). Виноградные лозы клали на вбитые в землю колья, иногда растягивали по решетке, так, что они образовывали род беседки. Давили виноград ногами, соку давали перебродить и наливали в мехи или в бочки.
К скудному рациону местные жители добавляли сушеный изюм, козье молоко, сыр. Одежду делали из льна или шерсти.
Ни греческие, ни римские моды не коснулись захолустных иудейских городков. Здесь носили ту же одежду что и во времена патриархов. В самом простом варианте у мужчин она состояла из пяти предметов: рубашки, или, в греческом переводе, хитона, сандалий, пояса, головного платка и верхней одежды – большого плаща, который днем можно было использовать как одежду, а ночью – как одеяло. Из низших слоев населения редко у кого было больше одного комплекта одежды, а какую-то ценность имел лишь плащ. Отсюда, кстати, и запрещение брать в залог верхнюю одежду на ночь: вечером заимодавец должен был возвратить должнику его плащ, чтобы тот мог прикрыться от ночного холода и сырости, а утром снова забирал его.
Одежда значила очень много: она показывала и богатство, и общественное положение человека. Красивые и богатые одежды были частью состояния, передавались из поколения в поколение. В знак скорби принято было разрывать на себе одежду – причем существовало не менее тридцати правил, как это делать. Человек должен был раздирать одежду стоя, до сердца, если траур был по отцу или матери, и на ту же высоту, но с правой стороны, если по кому-то другому. В течение семи дней ее нельзя было чинить, затем еще тридцать дней позволялось лишь зашить на живую нитку, и только после этого можно было починить окончательно. При этом женщины, поскольку им неприлично так обнажаться, должны были в доме разорвать нижнюю одежду, затем переодеть ее задом наперед, и уже потом разодрать верхнюю. Стоит ли удивляться после этого словам пророка Иоиля: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши…». [47] Впрочем, и во всем остальном жизнь иудеев была полна мелочных установлений, накопившихся за века. Что можно делать в субботу, а что нельзя, что можно есть, как готовить пищу, как и с кем торговать – например, язычникам нельзя было продавать ничего, что, даже чисто теоретически, могло быть принесено в жертву их богам, и прочая, и прочая…
47
Иоиль: 2: 13.
Иосиф Флавий, как уже упоминалось, писал, что в то время в Галилее было 204 города. Впрочем, понятие «город» в Библии – вещь несколько неопределенная в том, что касается численности его населения. В более древние времена город должен был иметь стену: сколько людей обитало за стеной – это уже второй вопрос. Стены городов строили широкими, чтобы на них было удобно сражаться. Делались они из чего придется. Если был камень – из камня, или из кирпича, или из земли. На земляных стенах сажали деревья, чтобы те своими корнями укрепляли их: тогда в мирное время они служили еще и местом для прогулок. Иногда на стенах строили и дома – из окна одного такого дома апостола Павла, когда ему пришлось бежать, спустили в корзине.
Как обстояло со стенами во времена Иисуса – не совсем понятно. Например, не удалось найти упоминания о стенах Его родного города Назарета. Зато в то время непременной принадлежностью города должна была быть синагога.
Теснота, скученность и грязь за стенами были такими, какими и должны были быть – то есть ужасающими. Особую роль в жизни древних городов играли собаки. В Третьей Книге Царств говорится: «Кто умрет у Ахава в городе, того съедят псы; а кто умрет на поле, того расклюют птицы небесные» [48] . И на самом деле, псы были непременной принадлежностью городов. Сейчас на Востоке с гигиеной дела обстоят значительно лучше, все-таки цивилизация приносит свои плоды. Но еще в XIX веке путешественники рассказывали о стаях бродячих собак, которые, рыская по городу, подъедали объедки, нечистоты и весь съедобный мусор. Не брезговали они и трупами. Поэтому на Востоке угроза, для вящего позора и поругания, бросить труп врага на съедение собакам, была весьма и весьма конкретной. Впрочем, не будь собак, в городах, по причине вопиющей антисанитарии, вообще было бы невозможно жить.
48
3-я Царств. 21:24.
Относительно богатые дома представляли собой внутренний двор, окруженный комнатами, выходившими в него. Некоторые, особенно богатые, имели два этажа.
Кровля дома была плоской, огражденной перилами, на ней отдыхали, ели, принимали гостей. Любопытно, что лестница, ведущая на кровлю, начиналась не во дворе, а снаружи дома или в небольшом закутке перед входом во двор. Некий английский священник-миссионер, живший в XIX веке, пишет: «Когда я был в Египте, я часто подолгу смотрел на крыши над моей головой, и мне было совершенно понятно евангельское сказание о расслабленном. Над брусьями потолка находился большой слой тростника, этот тростник был прикрыт хворостом, а затем все это покрывалось плотной землей, которая образовывала плотную массу. При подобном устройстве кровли родственникам расслабленного очень легко было снять землю, потом хворост и, наконец, и тростник, дело было бы не труднее и тогда, когда бы земля была покрыта черепицами…» [49]
49
Зайцев Н. Очерки быта древних евреев // История Израиля и Иудеи. С. 556.
Тот же миссионер объясняет на основании своего опыта еще один библейский сюжет.
«В Турции есть обыкновение всходить на кровлю дома, как скоро раздастся крик “пожар”, чтобы видеть оттуда, в какой он стороне. Этот крик часто заставляет подниматься с испугом жителей целого города; вот почему пророк Исайя говорит в одном месте: “Что такое случилось? Зачем вы все взошли на кровли?” (Ис. 22:1). Восточные жители употребляют еще террасы своих домов на различные хозяйственные нужды, именно на них сушат белье и цветы, приготовляют финики и виноград, плоды которых большей частью составляют им пищу. Здесь они беседуют со своими друзьями во время вечерней прохлады; здесь же они находят спокойное место и для молитвы» [50] .
50
Там же.
Впрочем, эта роскошь едва ли касалась Марии, которая была женой ремесленника, плотника. Как мог выглядеть ее дом, описывает Анри Дидон.
«Дом, где вырос Иисус, совершенно похож на те, в которых живут палестинские арабы. Тип восточных домов не изменяется веками; обыкновенно он бывает квадратный, земляной или же сложенный из камней; вместо стен по большей части грубый плетень, вымазанный глиной, которая в свою очередь высушена на солнце и обмазана известкой. Крыша представляет собой террасу с балюстрадой; на нее взбираются снаружи с помощью передвижной лестницы или же прямо устраивают лестницу у стены. На террасе расположена так называемая верхняя комната, служащая местом молитвы; в жаркое время года на ней строится шалаш из ветвей или тростника, где можно провести ночь.