Земля будет вам прахом
Шрифт:
— Итак — в тот день?
— Все начиналось как всегда. Он отправился на пробежку. Я некоторое время побродила вокруг дома, а потом занялась чем-то. Вообще-то… вообще-то скандал был не такой уж и серьезный.
Подбородок ее дрогнул, она опустила взгляд на столешницу. Я провел много ночей, убеждая себя, что мы со Скоттом не ссорились в последние дни его жизни, и когда я читал ему сказку перед сном, накануне смерти, то делал это с удовольствием, а не из чувства долга, и потому понимал, что она испытывает.
— Хорошо, что между вами случались ссоры, — сказал я. — Если доходит до того, что
Она подняла глаза, и по ее лицу скользнула мимолетная улыбка. Я улыбнулся в ответ, но продолжал смотреть на нее как человек, который не произнесет больше ни слова, пока она не даст для этого достаточно оснований.
— Все дело в его лице, — сказала она. — Поэтому я и позвонила вам.
— Что вы хотите сказать?
— У него был такой же вид, как у вашего сына, когда он умер, судя по тому, что я об этом слышала.
Заключение коронера в связи со смертью Джерри Робертсона было совершенно однозначным. Причина смерти вполне отвечает возрасту скончавшегося, а то, что в семье не умирали от сердечно-сосудистых заболеваний, к сожалению, в расчет не принимается.
— Через две недели после похорон, — продолжала Эллен, — я была в Шеффере. Не помню, что меня туда привело. Зашла перекусить и вдруг слышу, кто-то говорит о «доме Хендерсона».
Я выругался, недовольный, что моя жизнь стала предметом досужих сплетен.
— Это был мужчина лет пятидесяти? В дорогих очках?
Она нахмурилась:
— Нет. Женщина. А что?
— Да так. И дальше?
— Она говорила, что слышала это от полицейского, который был там. Его зовут Фил.
Я кивнул. Фила Корлисса из полицейского управления в Блэк-Ридже я помнил. Он со своим начальником первым приехал к нам, когда умер Скотт, но в конечном счете они уступили главную роль более крупному полицейскому управлению — в Кле-Элуме. Из всех полицейских, которые являлись в течение недели, Корлисс, кажется, был единственным, кто не пытался выстроить версию о моей заинтересованности в смерти сына. Никто не говорил и вроде даже не подавал вида, что им хочется затолкать меня или Кэрол на заднее сиденье полицейского автомобиля и хорошенько допросить в комнате без окон, но всех, кроме Корлисса, казалось, посещала эта мысль. Точнее, Корлисса и его босса, который уехал так быстро, что я даже имени его не запомнил.
— Женщина говорила, что Фил рассказывал ей что-то о том, как… слушайте, вы…
— Я в порядке. Продолжайте. Мое терпение не безгранично.
— Тот полицейский говорил, что, когда он увидел тело, лицо у вашего мальчика выглядело каким-то странным. Он словно был напуган?
Я промолчал.
— Ну вот… я тогда отправилась в библиотеку и взяла газеты из архива. Прочла, что случилось. И тут у меня появились подозрения.
— Я пока что не понимаю…
— Джерри умер не от инфаркта, — заявила Эллен. — Вот у моего отца — у него случился инфаркт. Мне тогда было четырнадцать, и я все видела. Он сказал, что ему не по себе. Потом несколько часов все было хорошо, но я видела, как он морщится и трогает себя за руку. Вот так. — Она довольно сильно потерла ладонью правой руки левое плечо. — Потом он перестал трогать плечо, но сказал, что плохо себя чувствует. Еще час ничего не происходило.
— И как же?
— Я его позвала. Он повернул голову и улыбнулся. И это была такая хорошая улыбка, она говорила, что наш скандал не имеет значения. Я хотела ему сказать что-нибудь ласковое, но тут поняла, что он уже не смотрит на меня.
— Что вы имеете в виду?
— Он смотрел сквозь меня — туда, где начинался лес. Вид у него был недоуменный. От него и пахло необычно — не так, как всегда после пробежек. Он уставился на меня, будто увидел впервые в жизни, и я испугалась.
Она резко схватила сумочку и вытащила что-то из нее.
— У меня есть фотография, — сказала она.
— Вы сделали фотографию?
— Уже потом. Меня оставили с ним наедине.
Она протянула мне фотографию. Я увидел ярко освещенное лицо человека лет шестидесяти пяти, мягкие черты, редкие седые волосы. Глаза его были закрыты, и выглядел он мертвым. Ничего более.
— Выражение изменилось, — сказала она, оправдываясь.
Я чувствовал себя обманутым, во мне закипала злоба.
— Ну конечно, Эллен. Выражения не застывают на человеческих лицах навечно. Черт побери, вы просто издеваетесь надо мной.
— Но дело было не только в его лице, — быстро добавила она. — Дело было в том, что он сказал.
— А что он сказал, Эллен?
— Он сказал: «Что за чертовщина… Кто ты?» Я повернулась в ту сторону, куда он смотрел. День стоял яркий и солнечный — все видно хорошо до самого леса, но там ничего не было, кроме разве что деревьев за главным домом. Я повернулась к нему — спросить, что он имеет в виду, но… он умер.
— Значит, у него случился удар или из-за инфаркта миокарда ухудшился приток крови к мозгу и в глазах помутилось.
— И то же самое произошло со Скоттом?
— Я не понимаю, с чего вы взяли, будто знаете, что произошло с моим сыном, — отрезал я.
Меня взбесило, что она назвала его по имени.
— В газетах сообщалось только, что он умер. С чего вы…
— Женщина в кафе рассказывала своей спутнице, что, по словам полицейского, у вашего сына было испуганное выражение лица. Как у Джерри. Оно исчезло потом. Он что-то увидел — и от этого умер. Коронер разгладил его лицо. Чтобы никто не узнал.
Я смотрел ей прямо в глаза.
— Эллен, это все… чепуха.
— Кто-то сделал это с Джерри, — гнула она свое. — А теперь они пытаются то же самое сделать со мной.
— Сделать что, Эллен?
— Они все время наблюдают за мной. Они приходят ко мне в дом по ночам. Они повсюду следуют за мной. А стоит мне повернуться — прячутся.
— Кто? Кори и Брук?
— Нет. Не они.
— Вы уверены? Мне звонил кто-то из дома. Мой номер они могли узнать, только считав его с вашего телефона, а это означает, что они роются в ваших вещах. А кого еще вы имели в виду, когда говорили, что вашу почту перехватывают?