Земля незнаемая
Шрифт:
– Эк погнал! Вскорости князю Ярославу известно будет, что мы подплываем.
Ирина промолчала.
– Киев, княгиня, рукой подать. За лесом сейчас откроется, - снова сказал Кузьма и вытянул шею.
У Ирины слегка вздрогнули и приподнялись тонкие брови.
– Да вон, вон, гляди!
– радостно воскликнул Кузьма.
– Вишь?
Гридни взмахнули вёслами, ладья рванулась, понеслась птицей. Вот уже и пристань виднеется, на берег народ сходится, а впереди, у самой кромки воды, Пров.
Издалека разглядел его Кузьма, свесился через борт, сорвал с головы шапку, заорал что есть духу:
– Эгей, Пров, я воротился!
6
В княжеские хоромы один за другим направлялись думные бояре. День тёплый, но бояре в кафтанах, расшитых узорочьем, воротники в подбородки упираются, шапки дорогого меха высокие, тулья бархатная, идут, на посохи опираются. Инако быть не может, на княжий совет званы.
Сходились думные бояре в гридню послушать, с чем прибыл полоцкий боярин от князя Брячеслава. Рассаживались на лавках по чести, по родовитости, переговаривались:
– О чём просить станет Брячеслав-то?
– Долго не давал о себе знать полоцкий князь!
– Услышим, услышим!..
Вошёл Ярослав, поклонился боярам, проследовал через всю гридню, где в дальней стороне на возвышении стояло княжье кресло, уселся. Чуть ссутулился, спросил громко:
– Готовы ли бояре-советчики полоцкого паведщика слушати?
– Готовы!
– нестройно ответили бояре.
– Тогда пусть войдёт он!
– сказал Ярослав, и ведавший посольскими делами боярин отворил дверь.
Полоцкий боярин, что жердь, прямой и худой, вошёл странно, отвесил поклон сначала князю, потом по сторонам боярам думным, заговорил скрипучим голосом:
– Бьёт те, княже Ярослав, челом князь наш Брячеслав. Нищает княжество Полоцкое, скудеет скотница….
Думные бояре заелозили на лавках. Боярин Герасим бороду на плечо соседу положил, шепчет в ухо:
– Боярин-то вымогатель…
– По всему видно, - загудел ответно сосед.
Полоцкий боярин на шумок внимания не обращает, дальше речь ведёт:
– Просит тя, князь Ярослав, наш князь Брячеслав землицы к княжеству Полоцкому прирезать, не дай ему захиреть…
Ярослав глаза уставил на боярина, пальцами по подлокотнику постукивает, а сам думает: «Брячеслав-то внук Рогнеды и Владимира, одна кровь…»
Но тут на мысль иное пришло. Небось как Святополк его, Ярослава, донимал, Брячеслав не встал на защиту, а теперь боярина прислал, просит. Неожиданно оборвал полоцкого боярина, сказал:
– Отчего же чахнуть княжеству Полоцкому? Стоите вы на пути торговом: Двиною в море Варяжское, Днепром, по Греческому пути, в Византию. Ни Киев вам, ни Новгород не чинят препон, так отчего хиреет скотница полоцкая?.. Нет, стол, что наследовал князь Брячеслав, ширить не стану, так и передай племяннику моему…
Думные бояре зашумели одобрительно. Полоцкий паведщик развёл сокрушённо руками:
– Почто обижаешь, князь Ярослав, ведь не мало у тя городов и веси твои обильны…
– Как сказал, так и быть по тому, - поднялся Ярослав и, расправив плечи, ступил с помоста.
Следом поднялись бояре, застучали посохами по деревянному полу.
– Истинно так!
– По разуму!
Полоцкий боярин обидчиво поджал губы, поклонился достойно и гордо покинул гридню.
Ирина едва-едва лик умыла, а проворная гречанка-массажистка румяна наложила, как в опочивальню ворвалась давняя княгинина прислужница Хелга, бухнулась в ноги, выпалила скороговоркой:
– Княгиня-голубушка, прости за позднее каяние, Ярл Эдмунд со товарищами Киев покидает без княжьей воли.
– Ах, ах!
– заахали сенные боярыни и даже одевать княгиню перестали.
Ирина прищурилась, спросила строго:
– Чего плетёшь несусветное?
– Ох, верно, княгиня-голубушка, - всплеснула ладошками Хелга.
– Ярл Эдмунд сам мне о том поведал ещё вчерашнего вечера, да я те не сказала, час поздний был. А ноне сама видала, как они к дракару отправились. Коли не веришь, сходи погляди своими очами.
– Не сказывал ли Эдмунд, куда надумал увести свевов?
– перебила её Ирина.
– В Полоцк, княгиня-голубушка, к князю Брячеславу!
– Беги к князю Ярославу, скажи обо всём да передай, что я задержу Эдмунда, коли поспею!
– уже вслед Хелге прокричала Ирина.
Накинув на голову лёгкий платок, Ирина заторопилась на пристань. Шла, не замечая никого, на поклон воротних гридней не ответила.
На берегу малолюдно. Ярла Эдмунда разглядела издалека. Он стоял на сходнях у готового к отплытию дракара, одетый по-походному. Под плащом блеснуло нагрудное зерцало-броня, на голове рогатый шлем на самые глаза опущен. Завидев княгиню, пошёл навстречу.
– О, госпожа моя, я знал, что ты придёшь выслушать меня!
– заговорил он по-свейски.
– Ярл Эдмунд, - ответила Ирина на родном языке, - зачем уводишь викингов, к чему подбил ты этих свевов на измену князю Ярославу?
– Она указала рукой на дракар.
– Либо запамятовал, как целовал меч на верность?
– Госпожа, меч целовал я, то так, но тому минуло не одно лето, и срок истёк. Ныне же уходим мы в Полоцк. Зовёт нас к себе князь Брячеслав. Ярослав на гривны скуп, полоцкий же князь щедро одарит нас!