Земля незнаемая
Шрифт:
– Но погоди, - резко возразила Ирина, - почему молчал ты о своих бедах, почему не говорил о них князю Ярославу ране? Может, он заключит с тобой иную ряду… [118]
– Поздно, госпожа моя, - недобро рассмеялся ярл.
– Так если Брячеслав с Киевом вражду затеет, ты за него с викингами своими станешь?
– Я воин, госпожа!
– гордо ответил Эдмунд.
Каем глаза Ирина заметила спускавшихся к берегу вооружённых гридней. Эдмунд тоже увидел их, вскрикнул гневно:
118
Ряда (ряд) -
– О, коварная госпожа моя, ты с умыслом держала меня, пока не явятся Ярославовы воины, чтобы перебить нас? Так нет же!
Подхватив Ирину и прикрываясь ею от стрел как щитом, он попятился к сходням.
До Ирины донёсся голос бежавшего к берегу воеводы Будого:
– Не стреляйте, княгиню пронзите!
Гридни враз опустили луки. А на дракаре уже подняли паруса, ударили по воде длинные весла.
У края чалок гридни остановились. У ног Днепр сваи омывает, плещет на помост. Меж пристанью и дракаром водяное поле на глазах ширится.
Воевода Будый приложил ладони ко рту трубой, разразился бранью:
– Ярл Эдмунд, пёс шелудивый, ты Ярославово ел, пил, а ныне, лыцарство позабыв, княгиню бесчестью предашь!
С дракара пустили стрелу. Она тонко тенькнула над головами, вонзилась в бревенчатую стену мытной избы. Гридни щитами прикрылись. Кто-то предупреждающе выкрикнул:
– Ярослав идёт!
Все разом обернулись. Князь шёл торопливо, почти бежал, припадая на больную ногу. Шёлковая рубаха не подпоясана, волосы без головного ремешка рассыпались. Следом едва поспевал ярл Якун. Растолкав гридней, Ярослав подскочил к воеводе, гневно ухватил его за плечи:
– Не уберёг, не уберёг княгиню, боярин!
И, оттолкнув воеводу, нашумел на оторопелых гридней:
– Почто стоите? Вдогон!
Гридни кинулись отвязывать ремни, накладывать сходни. Тут ярл Якун вмешался:
– Князь, догнать немудрено, да опасаюсь, ярл Эдмунд княгиню в живых не оставит, когда его брать начнут. Эдмунда я знаю, сей ярл на всё способен.
Воевода Будый глядел на Ярослава, ждал, что ответит тот, а князь уже гридней ворочает:
– Не надобно! Эй, слышите?
– И повернул во дворец.
До ворот шёл молча, сникнув головой. Наконец сказал:
– Экий Брячеслав! А я-то и не принял всерьёз его паведщика…
Воевода Будый кашлянул. Ярослав поворотил к нему голову:
– Слышь, боярин, помнишь, как князь полоцкий через своего посла городов у меня просил, а я отказал. Вот он и замыслил сие коварство.
– Криво усмехнулся: - Племянничек-то, племянничек!
Будый заглянул Ярославу в глаза, спросил:
– Велишь созвать бояр думных?
– Нет, - покачал головой князь, - ты полки на Полоцк поведёшь. Силой заставим Брячеслава и княгиню воротить, и себя молодшим признать. Да заодно и Эдмунда за бесчестье наказать.
У Смоленской переволоки повстречался воеводе Будому боярин Трифон, староста Словенского конца. На лёгкой ладье, не зная отдыха, гнал он в Киев. Послали его новгородцы к князю Ярославу, слёзно молили найти управу на полоцкого Брячеслава. Словно тать, тайно напал на город, посад разграбил, пожёг и с полоном да добычей ушёл безнаказанно. У посадника же Константина уменья не хватило отпор дать.
Узнав о том, воевода Будый повёл полки наперерез полоцкому князю, а боярин Трифон вниз по Днепру на Киев поплыл.
На исходе седьмых суток настиг воевода князя Брячеслава. Полоцкий князь, кинув обоз и новгородский полон без боя, укрылся за городскими стенами.
Осадили киевляне город и о том князю Ярославу гонца нарядили с вестью…
Покликал киевский князь «боляры своя» на совет. Долго совещались, ругались до хрипоты. Одни кричали: «Полоцк на щит взять!» А для того требовали послать Будому в подмогу воеводу Александра. Иные настаивали: «К чему крови литься! Прирезать Брячеславу землицы, полюбовно спор решить!»
Наконец надумали отписать Брячеславу, чтоб «жить по единому сердцу» и не разорять земли Русской…
В тот же день написал Кузьма под Ярославову диктовку письмо к полоцкому князю:
«Вороти, князь Брячеслав, княгиню Ирину и не промышляй боле разбоем. Да накажи обидчика моего неверного варяга Эдмундишку. Коли ослушаешься, пошлю ещё полки на тя, разорю Полоцк. Станешь жить миром и меня в отца чтить, дам твоему княжению ещё городов Усвят и Витебск…»
Брячеслав поспешил замириться с Ярославом. Княгиню Ирину отправил в Киев со всеми почестями, а ярла Эдмунда с товарищами, не оделив гривнами, не выдав прожитого, из города велел гнать, сказав: «От вас подмоги мало, не хочу держать при себе. Плывите куда хотите!»
Двиной к морю Варяжскому отправился ярл Эдмунд искать удачи у германского императора Генриха.
СКАЗАНИЕ ВОСЬМОЕ
1
княгини Добронравы сын ни в отца пошёл, ни в мать, хилый да шумливый. Будто на смех при крещении нарёк его поп Евстафием, что на языке греков означало «крепкий».