Земля потерянных судеб
Шрифт:
Хаук потер глаза. Странно, но вчера он даже не притронулся к вину. Хотя выпить хотелось. Конечно, можно это быстро исправить, но пить с утра это все же моветон. Однако, стаканчик винца за едой еще никому вреда не делал. Завтрак подали через полчаса. Хаук как раз успел умыться и одеться, прежде чем старшая горничная вернулась все с тем же столиком. На сей раз завтраком оказался горшочке пшеничной каши на сливочном масле. Несколько отварных яиц, ржаная лепешка, и сливовый джем.
– А, что там за временные трудности, про которые ты
Горничная опустила глаза.
– Простите милорд. Ничего серьезного, просто крестьяне третий день отказываются поставлять продукты.
– Почему? – удивился Хаук.
– Требуют денег, – посетовала Вэл.
– Ну, обычно так оно и бывает. Заплатите же им.
– Милорд, владыка никогда и никому не платил. Ослушаться его воли было смертным грехом. Да и денег у нас сроду нет….
– Так…. – Хаук прищурил глаз, – а сама ты давно ела? Только не лги мне.
– Два дня назад, – испуганно призналась Горничная.
Хаук взял горшок, вывалил половину каши в миску, а остальное сунул ей.
– Ешь! Здесь много для одного.
Вэл недоверчиво взяла горшок, но ослушаться не посмела. Глядя как она уплетает, Хаук задумчиво спросил:
– Скажи-ка Вэл, а что можно купить в землях владыки на одну серебряную монету?
– Много чего, милорд. Корову. Или двух коз. Еды на месяц. Платье красивое… Серебряная монета – это большие деньги в наших краях.
–А золотая монета?
Горничная задумалась….
– Можно пару месяцев жить на постоялом дворе, спать вдоволь, есть досыта, и ничего больше не делать. Еще и останется. А можно телегу купить. Или коня хорошего. А за два золотых уже можно договориться со стражей на границе графства и сбежать отсюда… – Горничная осеклась на полуслове.
– Кушай, кушай, – успокоил ее Хаук. – А сколько надо денег чтобы снабжать провиантом замок, гарнизон и слуг в течение месяца?
– Народу тут много… Примерно десять золотых – прикинула она в уме – Но если не покупать, скажем, готовые колбасы и прочую ерунду, а готовить тут, то выйдет дешевле. Но это приблизительно, у нас тут все натурой привозят, за деньги это в городах… Если вы спросите Джеймса, он все до монетки подсчитает.
– Ясно. А что, говоришь, требуют крестьяне?
– Они не знают, чего хотят. Просто уперлись как бараны рогами… – обиженно пробурчала она.
–Хм… оно и понятно. От такой жизни кто угодно упрется.
Хаук выложил стопочкой пять больших блестящих серебряных монет.
– Отдай эти деньги. Посмотрим, во сколько они оценивают свой труд.
Вэл невольно поперхнулась. Он открыл вино и налив в бокал протянул ей. Отпив добрую половину, она прокашлялась.
– Вы… доверите мне эти монеты? Это серьезно, милорд? – испуганно переспросила она.
– Возьми с собой солдат для верности. Двоих думаю, хватит?
– Как скажете, милорд. Сию минуту!
Хаук успел схватить ее за руку прежде, чем она сорвалась с места. Валери испуганно уставилась на него.
– Доешь спокойно. Потом пойдешь, – пояснил он.
Валери села на место и снова взялась за горшочек.
– А что ты думаешь о Марен? – продолжил опрос молодой лорд.
– Славная старуха. Со странностями, конечно. Но только она здесь о нас и заботится. Ухаживает, когда болеем, лечит, когда получаем раны. В замке ей каждый чем-то обязан…
– А Джеймс, что о нем скажешь? – снова спросил лорд.
– Милый песик. Обходительный. Ласковый такой… Ой! Простите милорд, не подумав…
Хаук остановил ее жестом.
– Он очень умный, милорд. Не чета всем нам вместе взятым. И он все держит в голове. Даже старуха с ним иногда советуется. А владыка доверял свою печать… пока он не провинился. Перстень забрали вместе с пальцем. А еще он очень, очень сильный, просто никому не показывает.
– А Дорн?
– Простите милорд, но я не могу назвать его сильным человеком. Но и слабым назвать тоже не могу. Он как закрытая дверь. Ну… вы понимаете?
– Интересное сравнение, – улыбнулся Хаук.
– Я закончила, разрешите идти?
– Жду подробного доклада по возвращении.
Вэл собрала посуду на сервировочный столик и вытолкав его за дверь, откланялась. Хаук недолго думая, снова завалился в постель. В конце концов, лорд может позволить себе лишних полчаса сна. Ну, или час… В любом случае больше времени ему не дали. Марен навестила его первой. На стук в дверь она не разменивалась, просто ввалилась бесцеремонно и уселась на стул.
– Ну, как, выспался на новом месте? – первым делом спросила она.
Хаук сел и убрал с лица волосы.
– Спал я на удивление хорошо, – подумав, ответил он.
– Ну что, пойдешь своих девчонок смотреть, пока они без доспехов, а?
– Да надо бы…. Дай мне минуту-другую.
Хаук вытащил из-под кровати свои поношенные сапоги, плотно намотал портянки и с трудом втиснул их. Потом быстро затянул шнурки. Встав на ноги, он потоптался, проверяя как сидит обувь.
– Сходил бы в оружейку, что ли. Подобрал себе что поновее. А то ка бродяга – посетовала старуха.
– Много ты понимаешь… Трудно найти броню, которая станет частью тебя. С этой я уже сросся, она мне как вторая шкура
– Как знаешь. Ты же у нас этот, как его… наводящий ужас Хаук.
– Дикий? Говори уж как есть, наслышан уже.
– Ну тогда пошли, дикий ты наш….
Старуха, кряхтя встала и потерла поясницу. Хаук заметил крючья что все еще топорщились под одеждой, и решил спросить:
– Марен, а почему ты не вытащишь уже эти крючья? Лекарь, как никак.
– Ха! Вот ты умник. Потому и не вытаскиваю! Стара я уже, заживает все долго. Раны подкожные, сквозные, загноение может начаться. По-хорошему их промывать нужно да зашивать. С болью то я как ни будь справлюсь, а вот делать это самой уже не сподручно. Просить кого-то из замка я не стану. Понял?