Земля, прощай!
Шрифт:
Гарлин издал душераздирающий вопль, бросился в кровать и накрылся одеялом с головой.
– Слушай, ну хватит придуриваться!
– Нелю уже начало доставать заторможенное поведение подруги.
– Линка, дурочка, неужели ты и вправду хочешь лечь в больницу? В такую погоду, да еще перед самыми экзаменами... Был же врач, сказал, что все вроде в порядке. Что на тебя нашло? Давай, мне-то можешь сказать.
Гарлин глубоко вздохнул и открыл глаза. Прошедший со времени превращения час заставил его окончательно смириться с тем, что все это действительно
Он так и не понял, по какой причине оказался в незнакомом мире, да еще в теле рыжей девчонки, и не представлял, что делать дальше. С трудом Гарлин заставил себя успокоиться и от бесполезных мысленных причитаний перейти к здравым рассуждениям. Похоже, лучше всего будет поговорить с этой девушкой - псевдомамаша называла ее Нелей - и осторожно выспросить про их непонятный мир и свою собственную новую личность.
– Как мне плохо...
– Что, опять голова? Слушай, а, может, докторишка прав, и у тебя был солнечный удар? Хотя, вообще-то, это глупо: в Питере, в начале мая... Ну, да ладно. Дать тебе чего-нибудь? Есть хочешь?
Гарлин рискнул кивнуть - в животе и вправду давно урчало. Ох, что будет, если местные питаются какими-нибудь сырыми барлопоповыми кишками, как в тридцать первом измерении!
– Тогда хватит валяться, вставай и потихоньку топай на кухню. Обед в постель тебе будет муж носить, а я и так с тобой уже сколько нянчусь! Интересно, у вас что-нибудь в холодильнике имеется? Ты же знаешь, я ненавижу готовить...
У самой двери Неля обернулась.
– Да, Лин, и смой ты эту дурацкую тушь. Она вся растеклась, и ты похожа на очковую змею.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста!
Этот день стал для новоиспеченной Лины Звонаревой и ее подруги Нели воистину обоюдным испытанием нервов.
Гарлин с огорчением убедился, что все его колдовские навыки здесь совершенно не действуют. Он был не в состоянии додуматься даже до того, как включается вода в ванной ("Ручками, контуженная, ручками!" - сердилась Неля). С пищей, правда, ему повезло - она оказалась вполне пригодной для употребления, хотя далеко не такой роскошной, как в королевском дворце Меруны. Гарлин не придумал ничего умнее, как притвориться, что из-за сегодняшнего происшествия у него (то есть у нее) стало неважно с памятью, и многострадальная подруга до вечера занималась просветительской деятельностью. Благодаря ее усилиям Гарлин смог не ударить в грязь лицом перед вернувшимся с работы Лининым папашей. Полночи он провел за изучением местной литературы (слишком много про любовь, а так, вообще, интересно), а с утра кое-как включил напугавший его накануне телевизор и прилежно расширял свой кругозор до самого обеда.
Вечером заглянула Неля. Платье на ней в этот раз было не такое убойно-ядовитое, и Гарлин с удивлением отметил, что девушка-то, оказывается, очень хорошенькая!
Неля, в свою очередь, убедилась, что подруга выглядит вполне здоровой, и потащила ее прогуляться в их любимом месте. Гарлина чуть удар не хватил, когда он увидел, что "любимое место" - это кладбище! Правда, Пискаревское мемориальное, всякие цветочки-елочки, куча мамаш с колясками, но все-таки... У них на Меруне было так много случаев самовольного воскрешения мертвых, что все кладбища еще во времена прадеда Гарлина перенесли в параллельное измерение.
– Лин, ну хватит тупить! Сама же знаешь, что бояться надо как раз живых. Вон, видишь, два мента идут? Они тут, типа, за порядком смотрят. Если что - живо руки скрутят, дубинкой по башке и в отделение.
Гарлин машинально поежился.
– Не хочется что-то дубинкой.
– А за что? Мы хорошо себя ведем, в кои-то веки...
– Девушки!
Неля оглянулась и приостановилась, Гарлин последовал ее примеру. Два молодых милиционера, похоже, были не прочь скрасить себе время до конца дежурства.
– Ай-ай-ай, девушки, как нехорошо!
– один из них состроил серьезное лицо, второй откровенно ухмылялся.
– Как вам не стыдно?!
– А с чего бы это?
– В таких коротких юбках в этом, можно сказать, мемориальном месте! Что о вас подумают?
– Кто, памятники?
– Неля нетерпеливо дернула плечом: мужчины ей не понравились.
– Мы разве что-то нарушаем?
– Ага! Наш моральный покой! А как мы поступаем с нарушителями, Вован?
– Записываем данные в протокол.
– В какой еще протокол? Это не смешно!
– А никто и не шутит. Ваши телефоны, быстренько!
"Ну вот, опять..."
"Чего она нервничает? Аппараты все равно дома остались, мы что, дураки их с собой таскать?
– подумал Гарлин.
– Эх, жаль, колдануть бы их по-быстрому и смыться..."
Он, впрочем, недооценил сообразительности земной девушки, которой отделываться от нежелательных кавалеров было явно не впервой.
– Извините, товарищи сержанты, но наши молодые люди явно этого не одобрят. Они ужасно ревнивые...
И она энергично замахала рукой гуляющей в отдалении группе молодежи.
– Влад, Игорь, мы сейчас!
– Пойдем, Лин, а то твой опять распсихуется... До свидания!
Раздосадованные милиционеры быстро остались позади.
– Я не понял... то есть не поняла - у нас тут знакомые?
Неля на ходу пожала плечами, в очередной раз поражаясь бестолковости подруги. Они прошли мимо компании, в которой действительно выделялась парочка здоровенных парней, и свернули к выходу.
– Старая отмазка, но, как всегда, сработала! Я у тебя умница, правда?
– И еще красивая. Такие редко встречаются...
– Ну, спасибо. А вот ты-то у меня кто?
– Я и сама не знаю.
– Зато я знаю. Любимый тормоз.
Гарлин попытался представить, что такое "тормоз", но не очень в этом преуспел. Зато первое слово его и обрадовало, и озадачило. Интересно, что конкретно Неля имела в виду?
Следующим днем был понедельник, а это означало, что предстояло отправляться в какой-то "Университет" на занятия.
Самым ярким впечатлением дня стало для Гарлина чувство отупляющей, безумной, неимоверной скуки. Науки, которые изучала местная молодежь, показались ему путаными и бестолковыми, и к концу второй пары он проникся к ним искренней неприязнью. Да, теперь примерно ясно, какие чувства испытывал бедный Рик, то и дело засыпавший над книгами! Хотя самому Гарлину всегда нравилось узнавать что-то новое, но под монотонное бормотание лекторов он умудрился заснуть дважды! Личный рекорд не только для него самого, но и для внешне примерной Лины.