Земля Серебряных Яблок
Шрифт:
— А зачем вам в Эльфландию? — спросила Пега.
— Как это зачем? Пограбить, конечно! У эльфов полным-полно серебра и драгоценностей, и кони у них отличные. Словом, высадились мы на берег в нужном месте, и, хочешь — верь, хочешь — нет, оружие лежало там, поджидая нас. Мы обыскали окрестности, и Эрик Красавчик нашел-таки пещеру…
— Эрик Красавчик? — переспросила Пега.
— Это викингская шутка такая, — объяснил Джек. — Лицо его обезображено ужасными боевыми шрамами. А ногу чуть тролль не оттяпал.
Глаза Пеги изумленно расширились.
—
Джек тут же вспомнил, что нечто похожее слышал от Барда.
«Думается, вы достаточно юны, чтобы не поддаться очарованию эльфов, — говаривал старик. — Занятно, но в этой единственной области дети сильнее взрослых. Они не так легко подпадают под власть иллюзий, а эльфы, превыше всего прочего, мастера иллюзии».
— Так что в пещеру отправили нас с Хейнриком.
— Это и есть незнакомый мне мальчишка, — догадался Джек.
— Он приходился племянником Ивару Бескостному, — пояснила Торгиль. — Ему только-только исполнилось двенадцать, и Ивар настоял, чтобы мы взяли его с собой. Ну, знаешь, как один человек способен испортить другим развеселую прогулку? Мамочка избаловала Хейнрика так, что мало не покажется. Он все время ныл и капризничал. Стоило нам причалить к берегу в расчете пограбить, и он требовал, чтобы его пустили первым. Он набивал брюхо восковником и хватал себе лучшую добычу. А еще велел, чтобы мы называли его «Хейнрик Хищный». Причем такого прозвища ни разу не заслуживал. Чего в нем хищного-то? Не больше чем в любом другом двенадцатилетке, несмотря на то, что он своими руками пытал трэлей…
— Ну довольно, — оборвал ее Джек. Слушать, как пытают рабов, да тем более в присутствии Пеги, ему совсем не улыбалось. Девочка глядела на Торгиль с неприкрытым ужасом. — Ты лучше про поход рассказывай.
— Хейнрик, как всегда, настоял, чтобы идти первым — оружием похвастаться хотел. Представляете? Взял с собой меч, копье, щит, и в придачу еще запасной щит — собираясь, в сущности, лезть под землю! Вот дурак-то! Как бы то ни было, на второй день Хейнрику втемяшилось в голову осмотреть отходящий в сторону коридор. «Ты что, не помнишь, что сказал Руна? — возмутилась я. — Никаких ответвлений!» Хейнрик обозвал меня трусихой и свернул в сторону.
Торгиль сглотнула и перевела дух. Джек уже заподозрил страшную правду.
— Он… он крикнул мне, что застрял, — рассказывала воительница. — Я слегка отстала: я же тащила на себе все припасы. Слышу: Хейнрик вопит как резаный. Я подняла факел повыше, гляжу и вижу…
Голос Торгиль прервался.
Джек и Пега терпеливо ждали. Воительнице явно стоило немалого труда облечь в слова, что именно она видела. Солнце наконец-то проникло в тесную лощинку и разбудило семейство выдр. Звери проплыли вниз по ручью, как по команде нырнули — и вынырнули снова с серебристыми рыбешками в лапах. Люди на берегу не внушали им ни малейшего страха.
— Когда я была совсем маленькой, — давясь слезами, выговорила
— А как же Хейнрик? — спросила Пега.
— Он погиб. Погребен под завалом камней. — Торгиль не поднимала головы.
— Он провалился в логово накера, — объяснил Джек. — Мы тоже чуть не угодили в ту же ловушку. Эта тварь похожа на гигантского клеща.
— Да нет же, на клопа! — настаивала Пега.
— Одином клянусь, это было змеиное гнездо, — уверяла Торгиль.
— Возможно, что все мы правы. Думается, накер принимает обличье наших худших кошмаров, — догадался Джек.
Глава 23
Бука
К тому времени солнце уже затопило лощинку. Рассказ Торгиль оставил по себе тягостное впечатление; Джек даже предложил дослушать окончание как-нибудь потом. Он загодя разложил по карманам недоеденный сыр и был прав: горшочки в форме грибов исчезли, словно их и не было.
— Как подумаю о том, что какое-то существо рыщет вокруг, а мы его и не видим, — так прямо мурашки по коже, — передернулась Пега.
— Но оно, похоже, вполне дружелюбно, — возразил Джек.
— Да, но на глаза-то оно не показывается! И как тут прикажете уснуть, если к тебе подкрадывается кто-то чужой? И с какой стати оно меня-то выбрало?
— Наверное, ты на вид самая вкусная, — предположила Торгиль.
— Перестань, — оборвал ее Джек.
Ему отчаянно не хотелось покидать уютную горную расселину. Она казалась такой безопасной — после шепчущихся деревьев и мха, едва не поглотившего Торгиль. Но выбора у детей не было.
Они двинулись дальше по длинной, узкой луговине между скалами и лесом. Никто не произнес ни слова. Никто, собственно, и не решал, идти ли дальше. Просто ничего другого в голову не приходило.
Позади остались тополевые, березовые, ольховые и ясеневые рощицы, где тут и там возвышались сучковатые, покрытые лишайником дубы да липы роняли жутковатую зеленую тень. Со временем Джек заметил, что солнце находится уже не позади, а с левой стороны. Они дошли до конца долины и теперь огибали горы с другой стороны. Никакого выхода по-прежнему не обнаружилось, а отвесные скалы казались непреодолимыми.