Земля Тре
Шрифт:
– Глеб.
– Откуда у тебя этот медальон?
– . Золотоволосый разжал ладонь.
– Нашел.
– Где?
– В пещере.
Золотоволосый сделал знак, и матросы нехотя отпустили Глеба.
– Рассказывай!
– Это далеко... На берегу Студеного моря. Пещера Арома-Телле.
Варяг пристально вгляделся в измученное лицо Глеба. Перевел взгляд на Косту.
– Кто вы? Откуда?
Глеб замешкался. Что ответить? История их появления в земле Тре заняла бы слишком много времени, да и мысли разбежались - не собрать. Сказал коротко:
– Из Новгорода.
–
– Рука золотоволосого опять сжалась в кулак.
– Ты лжешь!
– Не обучен.
– Ты лжешь! Ни один из жителей Гардарики не смог бы проникнуть так далеко... на край света!
– Край света не здесь, - повторил Глеб слышанное от Элльма.
Пришлось рассказывать с самого начала. Пока Глеб подбирал и осторожно выговаривал нужные слова, золотоволосый молча стоял перед ним, сжимая в руке медальон. На его подвижном лице ясно и четко читались эмоции: недоверие, удивление, любопытство... Рассказывая, Глеб понимал, что говорит вещи слишком невероятные, чтобы их можно было счесть за правду, и ждал, что варяг прервет его длинный рассказ своим восклицанием: "Ты лжешь!" Но тот слушал не перебивая, и с каждой минутой лицо его становилось все более задумчивым. Наконец Глеб умолк. Стало тихо.
– Ты мне не веришь?
На небе исчез последний отсвет. Корабль медленно плыл вдоль скалистого берега, удаляясь от устья Кремневой реки. Золотоволосый опустил руку с медальоном и негромко проговорил:
– Я верю тебе.
Он махнул матросам, и они неслышно удалились. Коста облегченно вздохнул и расправил плечи. Латыни он не знал, в разговор не вмешивался, но по тону понимал, что дело, кажется, налаживается.
– Пещера...
– промолвил варяг.
– Ты сказал, что там лежал свиток.
– Я не взял его.
– Но ты помнишь, что в нем было написано?
– Помню.
– А еще? Еще там что-нибудь было?
– Было.
– Глеб почему-то замялся.
– Там был обрывок кожи... наверно, одежда...
– И?..
– И череп.
Золотоволосый закрыл лицо руками и отошел к борту. Его спина вздрагивала.
– Что с ним?
– удивился Коста.
– Не знаю...
Глеб подошел к незнакомцу и тронул его за плечо:
– Ты знал этого человека?
– Знал, - сдавленным голосом произнес варяг.
– Это был мой отец.
Что можно было сказать? Помолчав, Глеб задал вопрос, который давно уже вертелся на языке:
– Кто ты?
– Меня зовут Улаф. Улаф, сын Харальда.
– А этот корабль...
– Я назвал его "Харальд". В честь отца.
Выглянула луна. На поверхности моря заколыхались размытые желтые пятна. Ветер переменил направление, и паруса захлопали, обвивая мачту.
– Идемте, - сказал варяг, не замечая ничего вокруг.
– Идемте, я расскажу вам все...
Они сидели в небольшой каютке с низким закопченным потолком. Перед ними, на широком дубовом столе, стояли кувшины с вином и пивом, в серебряном блюде лежало вареное мясо. Изголодавшемуся Косте эта скромная трапеза показалась настоящим пиром. Он по-волчьи разрывал мясо крепкими зубами, глотал не жуя целые куски и никак не мог насытиться. Глеб ел мало - нервное напряжение еще не отпустило его. Улаф подал ему кубок с вином. Глеб осторожно взял его, боясь расплескать, и увидел на ободе знакомую надпись.
– "Экспериментиа эст оптима рерум магистра".
– Таких кубков было два, - вздохнул Улаф.
– Один остался у меня, а второй...
– Второй я видел там же, в пещере, - сказал Глеб, Блюдо опустело. Коста с удивлением взглянул на горку обглоданных костей, на свои руки, перепачканные жиром. Улаф позвал матроса и приказал принести еще чего-нибудь. Коста впервые посмотрел на варяга с выражением благодарности.
– Ешьте, - сказал капитан "Харальда".
– Вам надо окрепнуть.
– А ты?
– Я сыт...
Улаф к еде не прикасался и неторопливо цедил из кружки темное пиво. Его взгляд был прикован к Глебу.
– Скажи мне... Что было написано на том пергаменте, который ты нашел рядом... рядом с черепом?
Глеб напряг память и попытался пересказать содержание свитка. Получилось плохо: на ум приходили отдельные слова и обрывки фраз, которые не желали выстраиваться в единое целое. Но варяг, похоже, понял. Он внимательно дослушал до конца и тихо спросил:
– Это все?
– Все, что удалось разобрать. Остальное попортила вода.
Улаф одним глотком допил пиво и отодвинул кружку. Лицо его оставалось спокойным - услышанное от Глеба не стало для него неожиданностью.
– "Жить - значит бороться"... Это были его любимые слова.
– Он читал Сенеку?
– Сенеку, Эпикура, Лукреция. Он говорил, что это великие люди, потому что они учат, как победить страх. Он повторял, что без победы над страхом невозможно обрести душевный покой, а значит, и счастье.
– Как же победить страх?
– Если ты знаком с трудами этих мудрецов, ты должен знать. Страх можно победить только путем познания мира.
– Некоторые утверждают обратное: душевный покой может обрести только тот, кто воздерживается от суждений и поисков истины.
– Нет! Я думаю иначе. И отец мой думал иначе...
– Поэтому он и отправился в землю Тре?
Улаф с минуту молчал. Глеб подумал, что он обижен резким вопросом, но варяг глубоко вздохнул и ровным голосом начал свое повествование:
– Мой отец был бондом. Свободным землевладельцем. У нас было хорошее имение, много земли. Мы жили на островах Вестероллен, и во всем Вест-фиорде не было семьи, которая могла похвастаться таким благополучием, какое царило в нашем доме. Соседи завидовали нам - каждый хотел бы жить так, как Харальд, сын Турера.
– Что же случилось?
– Ничего. Так продолжалось много лет. Но однажды отец взял свой лучший корабль, оставил меня на попечение слугам и уплыл... Я был тогда слишком мал, чтобы понять, зачем он это сделал, а матери уже не было в живых, поэтому долгое время мне казалось, что он меня предал. Соседи говорили, что Локи, дух зла, лишил его рассудка. Они захватили половину наших владений, прежде чем я вырос и научился защищать себя и свою собственность.