Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Он видел, как яровизируются семена, которые он сеял в Заполярье. Он сам, создавая один небывалый полярный сорт за другим, по плану подбирал пары для скрещиваний и воспитанием членов этих пар в различных условиях расширял их наследственные возможности.

Здесь надо было или переделать природу, или вовсе отступиться, признав себя побежденным. И не таблицы «свойств», не теории «концентрации генов», но только одна теория освещала Эйхфельду путь: та, которую создал великий испытатель природы Мичурин.

В эти годы узнал Эйхфельд и о другом исследователе, работавшем на крайнем юге страны. Мичуринская наука в руках этого исследователя совершала чудеса. Он развивал

ее. Отныне Эйхфельд жадно следил за стройной и замечательной системой идей, которую создавал этот исследователь. Вскоре с юга от него пришла к пионеру полярного земледелия просьба испытать в арктических условиях набор сортов злаков из мировой коллекции Ленинградского Всесоюзного института растениеводства. И по просьбе Лысенко Эйхфельд высеял у себя в Хибинах тысячи образцов пшениц, овсов, ячменей. Это был северный экзамен для них — одновременный с экзаменом на полях Украины, в Азербайджане, на Кавказе и в Казахстане.

Так стали работать вместе два ученых-новатора, разделенных многими тысячами километров.

Земля должна была стать прекрасной. И с самого первого своего приезда в Хибины сын эстонского крестьянина начал сеять не только то, что могло казаться строго необходимым. Он сеял астры, левкои, душистый горошек, резеду, ночную фиалку, лобелии, флоксы. Заботливо и тревожно следил за ними. И радостно отмечал: «декоративные чувствуют себя прекрасно».

Год от году их становилось все больше. Он заносил в дневник время цветения пионов, тюльпанов, георгин, ирисов, анютиных глазок. У него в комнате и на полярной станции пахли душисто и вяло ворохи, охапки цветов. Когда из окон он окидывал взором этот пестрый ковер, раскинувшийся в Заполярье, у него рождалась гордость и на ум приходили сочетания слов приподнято-поэтические: «яркие сицилийские львиные зевы», «оранжевые настурции, украшавшие усыпальницы древних инков».

Полярная — самая северная — станция утопала в цветах. Их было больше, чем в Сухуми. Эйхфельд с удовольствием узнал, что его станция — самая цветочная в стране.

Со своим своеобразным юмором Эйхфельд говорил: «Модель автомобиля еще не есть разрешение транспортной проблемы».

…Но все это были опыты, лишь подступы к делу.

Первенцем оказался совхоз «Индустрия». «Изумрудные пятна», писал о полях его, любуясь ими, Эйхфельд.

Рожь там выросла под открытым небом. Росли кочны капусты, головки цветной, морковь, брюква, турнепс. На полях, быстро расширившихся с 90 до 305 гектаров, шли спорые, привычно сложные сельскохозяйственные работы. Парниковых рам было свыше четырех тысяч, тепличное хозяйство занимало четыре с лишним тысячи квадратных метров, там поспевала свежая зелень. Для коров уже хватало своего сена. «Мы скоро будем лучшим совхозом в Ленинградской области», говорил директор совхоза (тогда это была Ленинградская область).

А в 1930 году в Кировске был организован ботанический сад — единственный заполярный в мире. Хризантемы и розы цвели рядом с грядками земляники и кустами смородины на одной широте с полюсом холода.

Слух о неслыханном — о полярном — земледелии разнесся по миру. Приехал доктор Альберте. Своими глазами он увидел «изумрудные пятна».

— That is the revelation! (Это откровение!) — несколько театрально воскликнул он. Но он был потрясен. Он приехал с Аляски, с джек-лондонской Аляски. Там он считался руководителем сельскохозяйственной опытной организации. Но кривая населения на Аляске прыгала вверх и вниз. Стихла «золотая лихорадка», и на полутора миллионах квадратных километров жило

чуть больше людей, чем в молодом городе Хибиногорске. Иссякли некогда знаменитые пушные богатства, были истреблены даже олени. Экономический кризис тяжело ударил по стране. Один за другим закрылись во время кризиса все семь опытных пунктов, робко занимавшихся, впрочем, и до того лишь простенькими, случайными опытами наудачу: выйдет — не выйдет?

— Откровение! — повторял доктор Альберте, «генерал без армии».

В 1935 году в городе на Хибинах было всего три случая цынги.

Очаги земледелия уже возникали вдоль по всему гигантскому фронту нашего Крайнего Севера. На Игарке, на Колыме стояли копны сена; салат из свежих помидоров был так же вкусен, как в Киеве; внезапный глухой грохот торосов Полярного океана доносился среди мертвого молчания ночи в теплицы острова Диксон, где при искусственном свете клеточки упругих стебельков, неутомимые зеленые пряхи, совершали свое дело, таинственное, радостное, вековечное, — пряли пряжу жизни, и советские рудокопы Шпицбергена угощали в марте норвежского губернатора молодым луком.

То, что родилось, как мечта, всего четверть века назад, — полярное земледелие, — становилось бытовым фактором. В Нарьян-Маре перед войной картофель уродил 300 центнеров с гектара, капуста — более пятисот. В Салехарде с квадратного метра теплиц сняли 28 килограммов помидоров; это было вдвое против ленинградских теплиц. Среди лесотундры возник Норильский совхоз. Появились заполярные колхозы: «Вперед» под Мезенью, «Красная звезда» в Усть-Цыльме; уже колосились колхозная рожь и пшеница на Камчатке. Статистики рассчитали, что в 1939 году по всему Крайнему Северу на душу населения было произведено 74 килограмма картофеля, 23 килограмма овощей, 59 килограммов зерна. Животноводы отмечали удои печорской и якутской коров от 1200 до 5000 литров в год.

Таковы были первые победы в одной из величайших и благороднейших битв человека с Природой. В той битве, на которую человек, много тысячелетий существовавший на Земле, отважился только сейчас, только в той стране, где вела народ партия большевиков, партия Ленина — Сталина.

Грянула война…

Но быстро залечивает народ, ведомый партией, ведомый Сталиным, раны страшной войны.

Начато сразу же после войны новое наступление на тундру, на болота, на каменную мерзлоту Заполярья.

Мы узнали об урожаях старых и новых совхозов и колхозов Мезени, Печоры, Туруханского района, Воркуты, Чукотки, Камчатки и Сахалина. Двести, триста центнеров картофеля с гектара обычны. Нередки и четыреста. А картофель — главное. Картофель и овощи, и молоко. Зерно завозить проще.

В серой тундре, среди ржавых мхов и обугленных, к земле пришибленных лесов, около новых городов, рудников, заполярных промышленных гигантов, на диабазах и гранитах холодных островов Ледовитого океана растут изумрудные пятна. Они умножаются. Потом там и сям они начнут сливаться.

И целый специальный институт профиля, который показался бы фантастическим не предкам нашим, а нам самим каких-нибудь четверть века назад, — Институт полярного земледелия работает в Ленинграде.

* * *

Директор Всесоюзного института растениеводства, всемирно знаменитого, действительный член Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина и Академии наук Эстонской Советской Социалистической Республики Иоганн Гансович Эйхфельд, лауреат Сталинской премии и кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, сидит в своем кабинете.

Поделиться:
Популярные книги

Лорд Системы 8

Токсик Саша
8. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 8

Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс

Академия

Кондакова Анна
2. Клан Волка
Фантастика:
боевая фантастика
5.40
рейтинг книги
Академия

Князь Мещерский

Дроздов Анатолий Федорович
3. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.35
рейтинг книги
Князь Мещерский

Огненный князь 5

Машуков Тимур
5. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 5

Новый Рал 4

Северный Лис
4. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 4

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья
2. Исцели меня
Любовные романы:
современные любовные романы
6.70
рейтинг книги
Пропала, или Как влюбить в себя жену

Инкарнатор

Прокофьев Роман Юрьевич
1. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.30
рейтинг книги
Инкарнатор

Жена на пробу, или Хозяйка проклятого замка

Васина Илана
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Жена на пробу, или Хозяйка проклятого замка

Холодный ветер перемен

Иванов Дмитрий
7. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Холодный ветер перемен

Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.53
рейтинг книги
Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Приручитель женщин-монстров. Том 5

Дорничев Дмитрий
5. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 5

Довлатов. Сонный лекарь

Голд Джон
1. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь