Земля в иллюминаторе (сборник)
Шрифт:
Как оценить это перерождение человека? Ведь и в этом случае будут два мнения. Если не больше! Но и при подобной трансформации образа жизни, вероятно, главным судьей в оценке происшедшего предстало время. Только оно поставило все точки над «i». Только по истечении многих лет была дана полная оценка деятельности и жизни Сантьяго. И что примечательно, даже большинство его бывших приятелей по религиозной ниве тоже гордились своим с ним знакомством и открыто им восхищались.
И, очень коротко, о третьем случае. На этот раз без оценок.
Один юноша, очень талантливый и одаренный, писал стихи. Даже не писал – он жил ими. Стихи были прекрасными и великолепными. Девушки сражались за его внимание, пытаясь привлечь к себе его взгляды, лишь бы он посвятил им несколько строф. Учителя, удивляясь
– Стихи слишком для тебя прекрасны. Признайся, где и у кого ты их переписал?
После этого ее сын не написал за свою жизнь ни одной строчки. И в конечном итоге очень рано ушел из жизни, погрязши в беспросветной трясине самого низкого общественного дна. А ведь его ожидала совсем иная судьба – светлая и радостная. Ну, может, не совсем уж радостная, может, тоже нелегкая, но все-таки! Какая огромная могла быть разница!
Мария-Изабель приходила в себя медленно и осторожно. Сначала услышала прерывистые короткие гудки телефона. Потом почувствовала под щекой что-то твердое и сообразила, что полулежит на столе, неудобно придавив затекшую руку. Зафиксировав все это в своем сознании, стала потихоньку открывать глаза. Солнце уже било в окно, но еще не подошло к столу. Исходя из этого, она поняла, что все еще утро и она отключилась на совсем небольшое время. С трудом поднялась и села ровно. Положила трубку на аппарат и стала разминать руку, в которой все мышцы занемели и неприятно покалывали. Мыслей о своем сумасшествии у Марии уже даже не возникало. Пока еще медленно соображая, она начинала мыслить уже ясно, четко и логически. То есть, она была все той же Марией-Изабель, с ее целеустремленностью, здравым смыслом и детальной конкретизацией каждого своего действия. Но при этом ей уже стало неактуально, согласуются ли ее мысли настоящие с теми, которыми она руководствовалась ранее.
«Самое главное – найти Григория! А что я ему буду объяснять? Это неважно, можно решить потом. Первоочередное действие: его найти! Как? – она задумалась, перебирая в памяти все слова, сказанные Григорием накануне. – Где он живет – ни одного словечка, только что метро и далековато. Зато известно, где работает и кем. А где? На одной из параллельных улиц, и их всего две. Мало! Но сколько на них ремонтов? Много! Кажется, очень много! Сколько на них рабочих? Еще больше! Намного больше! Смогу ли средь них найти, кого нужно? Смогу! Надо только приложить все усилия. Я знаю его имя, из какой он страны, что он сочиняет песни и поет их под гитару… Что еще? Ага! Увлекается плаванием с аквалангом и, естественно, носит обувь сорок седьмого размера. В Мадриде он уже два года, все время ходит со словарем. К тому же могу хорошо описать его внешность. И еще! Он когда-то ремонтировал швейные машины! Потом у него свежий порез на руке… он больше любит чай, чем кофе… и… Он же назвал имя! Парня, который хорошо поет! Как же оно… Саша! Саша… Саша… Лак…Акл… Бакланов… Нет! Баланов! Точно! Да я молодец! Как все-таки много мне стало о нем известно за такой короткий отрезок вечера. Значит, недаром горжусь феноменальной памятью! – она встала из-за стола и подошла к окну. Чуть наискосок от ее дома, напротив, стояли строительные леса, и на них было заметно какое-то движение. – Значит, многие строители работают и в субботу? Тем лучше, начну поиски сейчас же! Что для этого надо? Выключить все приборы, музыку и… и позвонить на сегодня приглашенным, отменить обед. Надо только придумать вескую причину, чтоб не обиделись».
Она так и сделала. Потом нашла легкий спортивный костюм, который использовала при отдыхе, и вышла на поиски.
Вышла на поиски возможно несуществующего «Знайки». Но как можно было в этом удостовериться,
Ремонтов действительно было много. Она насчитала пять домов с андамами [2] , покрытыми защитной сеткой на первой улице, а потом, перейдя, еще три на другой. По методу большей вероятности решила начать с первой. Работы там велись на трех реставрациях, еще на двух не было заметно ни малейшего движения.
2
Андамы – строительные, разборные леса из стальных труб.
На ближайшем объекте раздавались удары молотка. Подойдя ближе, Мария увидела лысоватого мужчину с пышными усами, сбивающего с фасада старую штукатурку. Заметив, что на него смотрят, он прекратил работать.
– Доброе утро! – обратилась к нему Мария. – Вы бы не могли мне помочь?
– Доброе утро! – ответил тот, присаживаясь на корточки. – В чем дело?
– Видите ли, я ищу одного человека. Он работает где-то на этой улице, на стройке.
– Я ничего не знаю! – насторожившись, ответил усач. – Работаю здесь совсем недавно! – он говорил с жутким акцентом и совсем другого порядка, чем у Григория. – Могу позвать мастера, он всех здесь знает. Позвать?
– Да уж! Очень вас попрошу, – согласилась она, понимая, что надо было сразу звать кого-то из начальства или даже самого шефа. Усач тем временем крикнул в открытое окно, ведущее в глубь здания:
– Валдек! – и добавил несколько фраз на незнакомом языке. Через некоторое время из окна показалась голова с еще большими рыжими усами и всклоченной прической, волосы которой торчали в разные стороны.
– Вы кого-то ищете?
– Да, мне очень надо найти одного человека. Не могли бы вы спуститься вниз? А то неудобно кричать на всю улицу.
– Уже бегу! – отозвался лохматый и скрылся в здании. Через минуту он уже был внизу, и его маленькие бегающие глазенки принялись сразу же по-хамски ощупывать ее фигурку. – Итак, чем могу быть полезен? – по-испански он говорил очень хорошо, но с тем же акцентом, что и усач с лысиной.
– Мне нужен Григорий, – она назвала страну, из которой тот прибыл. – Он здесь уже два года, прекрасно играет на гитаре и поет. Не работает ли он на вашей фирме?
Глазки у лохматого забегали еще больше, и он принялся пощипывать себя за нос:
– С этой страны на нашей фирме вообще никто не работает. Да и про рабочего с таким именем я не слыхивал. А зачем он вам нужен? Если, конечно, не секрет?
– Ну… – замялась Мария, а потом сообразила: – Вы ведь говорили, что у вас такой не работает?
– И сейчас говорю! – подтвердил мастер, продолжая кидать постные взгляды на расстегнутую молнию курточки Марии. – Но я знаю многих соседних мастеров и мог бы поспрашивать у них. Чего не сделаешь для такой очаровательной сеньоры.
– Нет уж, спасибо! – еле сдерживая раздражение, отказалась она. – Я уж как-нибудь сама найду. Тем более что времени у меня достаточно. Прощайте!
– До свидания! – громко сказал патлатый вслед удаляющейся Марии. И тихо, как бы про себя, добавил: – Не женщина, а конфетка!
Но она прекрасно услышала каждое слово. И только сконцентрировав всю свою волю, заставила себя идти дальше, а не вернуться и учинить скандал этому мерзкому типу. Он хоть и не сказал ничего плохого, но вел себя отвратительно. «Ладно! – решила она. – Будет время, он у меня позыркает еще своими свинячьими глазенками! Сейчас дальше. Кстати, надо придумать, что отвечать на вопрос: зачем я его ищу? Он ведь иностранец, а они, как правило, работают на стройках нелегально, без разрешений. Я ведь как-то читала об этом подробную статью. И могут поинтересоваться моим к нему вниманием. Лучше всего сказать, что он мой знакомый, и мы договорились созвониться, а мой телефон он забыл. И если кто-то его знает, то пусть передаст ему мой номер телефона. Так будет проще и не вызовет лишних подозрений. Можно даже добавить, что мы договорились записать одну-две его песни. Если мой поиск будет связан с его творчеством, мне наверняка помогут быстрей и не задумываясь, не задавая лишних вопросов».