Шрифт:
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Пролог
Огненная черта прорезала ночное небо и оборвалась ослепительной вспышкой. Звук пришел с запозданием: мощный удар сотряс атмосферу, из пылающего облака брызнули горящие обломки.
Веста молча смотрела в небо.
Метеорит? Лучше бы так.
Рука сама легла на рукоять дробовика. Любая неожиданность в этом мире заставляет хвататься за оружие. Но это зрелище выходило за привычные рамки. Оно было величественным
Темный силуэт вырвался из огненного облака и по крутой траектории устремился к поверхности, оставляя за собой клубящийся след. Теперь объект просто падал, теряя свою бешеную скорость. На высоте километра он вдруг изверг гирлянды ослепительно-синих огней, превратившихся в тонкие факелы. Хаотичное вращение прекратилось, замедлилась скорость падения. Рокот вспарываемой атмосферы сменился ревом ракетных двигателей. Мягкой посадки не вышло. Земля содрогнулась от удара, в небо взвились тонны потревоженной почвы. Рухнувшая с небес масса врезалась в склон холма, пропорола его, как гигантский плуг, и шагов через сто замерла окончательно.
В небе расползались грязные дымные кляксы. Догорала трава, дымилась раскаленная горбатая туша, на голову сыпалась горячая пыль. Но теперь внимание девушки было обращено в другую сторону. В воцарившейся тишине сползались со всей округи голодные падальщики. Отблескивающие во мраке глаза жадно пялились на обтекаемые борта упавшей машины. Твари потянулись сюда неспроста. Они чуют – и не просто нюхом, а словно всей своей гнилой сущностью. Они никогда не ошибаются: внутри рухнувшей с неба громадины кто-то есть. Живые ли, мертвые – для трупоедов не имеет значения. Они рады любой органике. Терпение их бесконечно – они будут ждать, пока добыча не покинет свой крепкий панцирь. Им все равно, откуда упала эта плоть – из-за далекого ли горизонта, а может, прямо с неба. Лишь одно важно в этом мире.
Пища.
Сердце кольнула тревога. Проклятые твари заставили вспомнить о Пашке. Веста искала его с утра, но мальчишка как в воду канул. Что, если гиены нарушили молчаливое соглашение и… Нет, об этом нельзя даже думать. Конечно, он слишком маленький, чтобы отбиться в одиночку от стаи, но смелости и ловкости ему не занимать. Сейчас нужно думать о другом. Веста поборола в себе желание броситься вперед, чтобы осмотреть рухнувшую штуковину, которую она уже считала своим трофеем. С гиенами лучше не связываться. Если уж они застолбили добычу – не стоит вступать в дележку. С гиенами у нее уговор: она их не трогает – и они позволяют ей ходить по своей территории. Такова суть равновесия – зыбкого, но позволяющего выживать в этих суровых местах. Многие в уговор не верят, да и не очень-то надо – не им же бродить среди Мертвых холмов. Но, приняв на себя роль Хранительницы, приходится жить по другим правилам. А значит, рухнувший на священные земли объект – не просто невероятный случай.
Это знак. И толковать его можно по-разному. Очень хочется верить, что знак этот – добрый. Да только не было еще на ее памяти добрых знаков. Все события этого мира несли за собой страх, голод, смерть. И сейчас не стоит предаваться бесплотным надеждам.
Веста замерла за камнями, вцепившись в ружье, не зная, что делать с этим нечто, посягнувшим на тишину холмов. Медленно приходило понимание: ничего хорошего ждать не приходится. Ведь взрыв
В ноздри ударила омерзительная вонь. Гиене непросто подкрасться скрытно. Да она и не прячется от Хранительницы – просто не воспринимает ее как добычу. Уродливый силуэт тихо проскользнул мимо. Эта особь спешит к сородичам, к остывающей небесной громадине. Кто бы ни находился внутри, у него будут большие проблемы при выходе. Ведь он – или они – просто добыча для ночных охотников.
Тишину нарушил новый звук. С хлестким хлопком от объекта отлетел массивный предмет, и корпус прорезал квадрат яркого света.
С шипением выровнялось давление в шлюзовой камере, и толстостенную дверь отстрелило в аварийном режиме. В лицо ударило плотным, душным воздухом.
Земля.
Здесь все чужое. Непохожее на привычный мир, но отчего-то тревожно-волнующее. Ведь если подумать – они не просто совершили вынужденную посадку.
Они вернулись в покинутый дом.
Лео набрал полную грудь вязкого, пропитанного металлом воздуха и подался вперед. Его шатало. Он не видел теней, что кружили вокруг корабля, смыкая круг и дрожа от голодного нетерпения. Он был слишком потрясен катастрофой и этим чужим пейзажем. Глаза отказывались видеть хоть что-то, кроме звездного неба над головой. Звезды – они везде одинаковы.
– Здесь можно дышать! – обернувшись, крикнул Лео и тут же закашлялся от пыли.
Он тащил изуродованное тело Одиссея, еще не веря, что командир безнадежно мертв. Наконец заставил себя оставить ношу на пороге шлюзовой камеры. Закрыл командиру глаза и снова уставился в квадрат чужого черного неба.
– Ты нарушаешь инструкции, – спрыгнув на землю, хмуро бросил Ясон. И сам стянул с лица плотно прилегавшую маску из прозрачного пластика.
– То, что мы живы, – уже нарушение инструкций, – мрачно усмехнулся Персей. – Мы должны были сгореть при ударе об атмосферу.
– Благодари командира, – глухо сказал Тесей. Он сидел в проеме двери, свесив наружу ноги, и держался за голову. Между пальцев бежала тонкая струйка крови. – «Олимп» принял удар на себя и погасил скорость. Иначе бы капсуле не уцелеть.
Лео молча посмотрел в мертвое лицо Одиссея. Командиру уже не нужны благодарности. Всегда так: лучшие погибают первыми.
– Нужно осмотреться, – сказал Тесей. Теперь он командовал экипажем – функции командира автоматически переходили к первому пилоту. Он с сомнением вдохнул, посмотрел на плоский экран в ладони. – Странный воздух. Анализатор будто взбесился…
– Брось его, не порть нервы! – пробормотал Лео, помотав головой. Местный воздух действительно был непривычным – он пьянил избытком кислорода, ударяя в мозг и дурманя рассудок. Стажер спрыгнул на обугленную почву. Встал на колено, рукой в тонкой перчатке зачерпнул горсть сухого грунта. – Земля…
Это было странно – коснуться поверхности планеты-прародительницы, путь на которую, казалось, был закрыт навсегда. В детских мечтах он иногда представлял себе встречу с Землей, но даже тогда понимал, что это – всего лишь фантазии. Для родившегося на Селене Земля закрыта. Так их учили, и так думал каждый из них.