Земля вечерних звёзд
Шрифт:
У него еще не было времени остановиться в пути, он все торопился, предвкушая, что вот-вот достигнет дома. Но ведь он уже вернулся. Разве Земля Адья – не дом его, разве Адь-дьяш – не самое что ни на есть родное место, где он родился и вырос? Так почему же он торопится еще куда-то, судорожно, горячечно, будто бы во сне?
Он так мечтал о куске душистого свежего хлеба из настоящего черуза и на первых порах объедался им сверх меры, числя его самой вкусной едою на свете. Он вдыхал запахи родных степей. Во владениях Кальги его везде встречала знакомая роскошь, уже немного непривычная и оттого вдвойне приятная. Он наслаждался, как мог. Но, бродя
Тай бежал из яблоневого сада.
Наутро поспешно собрался и на второй день к вечеру въехал в Чатубу.
Он появился в предзакатный час, и стражники на воротах превосходно его разглядели. Тем не менее заступили дорогу его маленькому отряду, спросили, кто таков и откуда. «Айэт Тай из рода Кальги и мои люди», – ответил он без раздражения. Один из стражников подтолкнул другого локтем, словно поддевая: «Ну, а я что говорил?» Они хлопали глазами, пока Тай сам не стронул коня с места, справедливо полагая, что никто ему мешать не будет. Стражники расступились, все еще в изумлении, и он двинулся улочками Чатубы, иногда ловя на себе удивленные взгляды, понимая, что весть о его возвращении от самых городских ворот понеслась к королевскому дворцу.
Дворец Кальги в Чатубе встретил его бестолковой суетой. И слуги, и охрана вывалили наружу, повысовывались в окна, силясь разглядеть в опускавшейся темноте вернувшегося хозяина. Старый Анду, служивший ему еще с того возраста, когда Тай и себя-то не помнил, и вовсе прослезился. Он сильно одряхлел за этот год и плохо держался на ногах, но суетился вместе со всеми, как мог. Криво поворачивался во все стороны, беспрестанно повторяя каждому: он знал, конечно, знал, что молодой господин вернется; и все старался украдкой прикоснуться к хозяину, наверное, дабы удостовериться, что это Тай самолично, а не наваждение, не подделка какая-то. Если б действительно знал, то верил бы глазам, подумалось Таю.
– Я это, я, Анду, – уронил он, положив руку старику на плечо, и слуга вовсе захлебнулся от восторга.
Архал Кальги сейчас в Чатубе, сообщил верзила Табат, правая рука отца, подозрительно оглядывавший Тая, но он уехал недавно по какому-то делу. Однако Табат, не медля, разошлет людей по всей столице, и они отыщут айэта Архала со всевозможной поспешностью. Покои Тая, к его удивлению, насквозь пропылились, воздух там припахивал затхлостью. Здесь все было по-прежнему, но отдавало запустением. Никто не готовился к его приезду, никто уже давно не ждал его в родных стенах. Тем не менее он наотрез отказался провести эту ночь в гостевых покоях. Ведь он вернулся домой.
Тай расположился в прохладной каминной зале, ожидая отца, пока слуги торопливо приводили его комнаты в порядок, однако вместо отца вскоре прибыл нарочный из королевского дворца. Таю Кальги повелевали без промедлений прибыть к Правителю Адья Тэрэк.
Тай окинул взглядом свою запыленную дорожную одежду, раздобытую в Альдьяше, и решил не суетиться, спешно отыскивая платье, более подобающее для поездки во дворец Правителя. Мысли упорно сходились на другом: всю дорогу до столицы он думал, о чем же поведает повелителю всех адья, измышлял самое
Ему вновь оседлали Ижока, и Тай отправился во дворец. К его удивлению, редкие в этот поздний час люди в дворцовых коридорах разглядывали и приветствовали его с явным любопытством, давая себе волю не прибегать к особому притворству. Наконец он снова оказался в покоях Правителя Адья Тэрэк, как и прошлой весной. Но Правитель не явился из-за резной панели, как в прошлый раз. Когда двери распахнулись перед Таем, тот уже расхаживал взад-вперед по небольшой, тускло освещенной комнате, где Таю уже довелось побывать год назад.
Правитель Хаадид не ответил ни на почтительное приветствие, ни на поклон. Он все ходил и ходил, время от времени бросая пронзительный взгляд на молодого Кальги. Трудно даже описать, в какое изумление его повергло сообщение, принесенное Утанжем, одним из младших ахадов Тижу. Тай Кальги, живой и, по всей видимости, невредимый, вернулся в Чатубу, он проехал через городские ворота и направился во дворец Кальги. Тот самый Тай, что давно должен был сгнить в страшных топях Великих Лесов, пронзенный стрелой Кайя. Его кости давно должны были обглодать лесные звери, а дожди – размыть самую память о нем. Это если предатель Трибал сказал правду… Не мог же он солгать в руках мастера пыток? Но беглый уже тогда был почти безумен. Вдруг то, что услышал Хаадид полгода назад, это всего лишь выдумки безумца? И живой и невредимый Кальги – свидетельство тому?
Тогда… Как только появлялась эта мысль, Хаадид приходил в сильнейшее раздражение, и какой-нибудь не виноватый ни в чем предмет обстановки падал вниз или разбивался о стену. Тогда… Правитель Адья Тэрэк не хотел этих мыслей, но они настойчиво лезли, выпячиваясь, толкая остальных, обступали его плотным строем. Не было стрелы, значит, могло не быть и Ранжина. И вообще, могло не быть ничего… из того, что понарассказывал предатель. И молодой Кальги преспокойно достиг Земли «вечерних звезд» и вернулся обратно! А что же тогда Айянит? Она оговорила Гайят? Или же у дочери была своя игра с Ранжином, о которой отец не знал, не имевшая касательства к земле вельдов? Если все так, что тогда?
Хаадид немедленно послал за Таем. Ожидание утра в тревоге и разладе представлялось слишком мучительным, и он не мог без крайнего раздражения провести даже того небольшого времени, что поджидал Кальги. Айэт Кальги уже во дворце, сообщили ему, и Правитель в крайнем нетерпении проследовал к месту аудиенции первым, подстерегая Тая, чтобы не дать тому ни единого мига опомниться, чтобы сразу сломать своим натиском, подавить, ошеломить. Чтобы выведать его самые скрытые намерения еще до беседы. Тем более что читать молодого Кальги можно, как открытый свиток.
Потому Хаадид, не скрываясь, посылал Таю самые пронзительные, испытующие взгляды. Пару раз даже утвердительно качнул головой со всей возможной мрачностью, как бы утверждая, что он и так все уже знает и при встрече не обманулся в ожиданиях. Если бы Кальги оставался спокоен, он бы уже признал свою вину, оставалось бы просто выяснить, какую. Но Таю было явно не по себе от грозовых взоров Правителя, от его непрекращающейся размеренной ходьбы, от его молчания. И все-таки что-то было не так. Не так, как раньше. Кальги изменился.