Земля вечерних звёзд
Шрифт:
– Она говорит, что два-три дня надо, чтобы лес хоть немного подсох. Воздух будет влажным, земля не скоро осушится. Река вздулась, а надо еще переправу навести. Вплавь нельзя переправляться. Людей потеряете. Лучше пусть люди отдохнут, охотники запасы сделают. Силы понадобятся. Там такие топкие места впереди.
– Плохие места? Охотник кивнул.
– Сплошные топи. Она что-то сказала.
– У нее условие. Ее ти-кой скоро не встанет. Она его здесь не бросит. Зверя придется нести с собой.
Тай вздохнул. Что ж, если это единственное условие… Он легко дал согласие.
Говорить было больше не о чем, но Таю страшно не хотелось
Ак Ми Э тоже было не по себе после ухода Тая, несмотря на то что Сай Дин не скупился на похвалы. Хорошо она с него спесь сбила! Да еще не теряя достоинства!
– Это не я, это мёр, – устало сказала она, ложась. – Он здесь растет в изобилии. Опасное растение. Матушка использовала его только один раз на моей памяти.
Она устало закрыла глаза. Но неугомонный Далекий Человек не дал ей заснуть, пока не узнал, в чем дело.
– Думаешь, на нас он не подействовал? – спросила она с удивлением. – Разве у тебя нет усталости во всем теле, спокойствия, желания отдохнуть, наконец, от тяжких трудов?
– Есть, но… – Он прислушался к себе. – Но совсем немного. День выдался трудный. Хотя в последнее время все они непростые.
– Странно, – сказала Ак Ми Э. – А я словно плыву до сих пор. Так бы и сидела, не говоря ни слова.
– То-то я смотрю, он расселся себе тут, и – ни слова.
– Мер – кустик такой с непростой корой. Все Хранительницы знают о нем, но пользовать им людей нельзя. Это нехорошо. Когда горит кора мер, дым от нее ослабляет человека. Забирает его волю. Я только боялась, что на этого алия он подействует меньше, чем на нас с тобой.
– Но ты же говоришь, – осторожно спросил он, – что Матушка жгла его?
. – Один раз, – неохотно сказала она. – Для меня. Думала, что я духам просто сопротивляюсь. Не хочу, чтобы они являлись. Мы и попробовали мер… А теперь так случилось, что мне снова приходится мёр в костер бросать. Для другого уже.
Она тяжко вздохнула. Он ощупью нашел ее ладошку и сжал.
– Не кори себя. Ты же сама говорила: они – это зло. Разве не говорила?
– Говорила, – она снова вздохнула. – Но сейчас я не почувствовала в нем зла. Видно, мер меня тоже воли лишил. Во мне, наверное, совсем твердости нет. А может, – она с надеждой сжала здоровую руку Далекого Человека, – на самом деле он нас только испугать решил? Когда убить угрожал? Не думал, что мы согласимся их проводниками быть?
– Пойми, для него наш край – это всего лишь Земля «вечерних звезд». Наши жизни ему и тем, кто за ним следует, безразличны, – пытался втолковать ей Далекий Человек. – Так ты не поведешь их в болота? – спросил он угрюмо.
– Поведу, – сказала она упавшим голосом, – я ведь сказала тебе, что зло нужно направить в объятия духов, и я сделаю это.
– То тогда было, днем. А сейчас говоришь, что нет зла. – Сейчас он тоже ощутил, как усталость навалилась на грудь, точно камнем придавила.
– В
И она несколько раз повторила, выделяя каждое слово, вслушиваясь в них, точно желая, чтобы эти слова всегда были с ней:
– Для него наш край – это всего лишь Земля «вечерних звезд».
Несколько дней люди Тая готовились к продолжению похода, радуясь отсрочке. К месту этому они уже привыкли, и оно казалось им совсем безопасным. Крупные звери не захаживали сюда, хоть охрану не выставляй. Потому готовиться к переправе люди Тая начали без особого рвения. Мост наводить – дело хлопотное, кроме того, придется в воду лезть, и Тай решил обойтись несколькими большими плотами. За несколько дней все приготовления были закончены, лес подсох, но в воздух не вернулась прежняя сухость. Когда отряд Тая тронулся в глубь леса с другого берега реки, моросил мелкий надоедливый дождик, и люди были очень не прочь скрыться под деревьями.
Вопреки ожиданиям Тая, девушка оказалась хорошим ходоком. Отряд бы двигался даже быстрее, но мешала носильня с ти-коем. Крепкая и удобная, она позволяла воинам Тая меняться у ее ручек даже на ходу, но она была слишком громоздкой, и кое-где ее приходилось даже протаскивать между деревьями. Ти-кой же чувствовал себя очень хорошо. Сначала его зевки во всю пасть наводили страх на людей. Зверь же, что с него взять, отхватит полголовы – и что потом? Но затем привыкли и уже не удивлялись. Колдунья она и есть колдунья, и зверь у нее не простой. Только потрепать его за ухом или по шерстяному боку не отваживался никто, кроме нее, заметил Тай. Даже ее личный охранник Тарут.
Тай приглядывался к девушке. Не похоже, чтобы она что-то замышляла. Вот уже дней пять подряд отряд шел безопасно, если не считать одного из людей Сартадая, что провалился в пустоту под корнями мертвого дерева. Но таких сюрпризов здесь полным-полно, и раньше такое бывало. Пострадавшего благополучно вытащили, он только ушибся немного и довольно сильно оцарапался.
Потихоньку воины, идущие во главе отряда вместе с Таем, девушкой и неудачливым Тарутом, что следовал за ней тенью, опираясь на забавный костыль, сделанный им самим, начали оказывать ей мелкие любезности, соревнуясь перед ней в галантности, словно перед знатной дамой. Кто свисающую ветку приподнимет перед ней, чтобы самой не стараться, кто другую, большую ветку с дороги отбросит. Скоро, казалось Таю, они драться начнут за право нести ее вещи. Сначала никто не хотел взваливать на себя лишнюю тяжесть, хоть понятно было, что Тарут не может тянуть за ней сейчас такой груз. Теперь же охотники находились всегда, и чем дальше, тем больше их становилось.
Сама же колдунья несла только лишь свой мешочек, до которого строжайше запрещено было даже дотрагиваться. И каждый вечер она доставала из него свои глиняные миски и сушеные травы и варила на костре свои зелья. Впрочем, ничего в них не было такого, это Тай уже понял. Сама она их не пила. Давала охотнику и ти-коя своего поила, брызгала на их повязки. Просто лечила их. И ничего в этом колдовского нет. В Адья Тэрэк лекари тоже много травами лечат. Только она уж очень странно их варила: шептала, говорила что-то, руками над ними водила. Как бы то ни было, но на пятый день пути по дебрям охотник уже перестал ковылять, и, несмотря на то что шли они целыми днями, осталась лишь легкая хромота.