Земля зомби. Справедливость торжествует
Шрифт:
Высказавшись, Витя взял ещё один табурет и, усевшись на него, принялся протирать и без того кристально чистые линзы очков. Артём всё так же молча вращал патрон, смотря на него, как загипнотизированный. Кузьмич, бешено сверкая глазами, нервно играл желваками, что свидетельствовало о его крайней степени злости. Сейчас весёлый престарелый алкоголик был похож на опасный вулкан, готовый взорваться в любую секунду. У Ведьмы было каменное лицо, а глаза блестели холодным металлом. Посмотрев на блестящий патрон, который крутил пальцами Артём, она спросила:
– Ребят, а у вас есть какие-нибудь
– Нет, у нас обычные патгоны, но их можно легко пегеделать в экспансивные. Или газгывные, если говогить пгостым языком. Такой патгон, пги попадании в мягкие ткани, гезко увеличивает свой диаметг, нанося сильнейшие повгеждения внутгенних огганов. Если вас, конечно, не останавливает запгет втогой междунагодной Гаагской конфегенции, котогый уже более ста лет запгещает подобные боепгипасы. – ответил Артём, на что Кузьмич отреагировал удивленно, возмутившись:
– Ты чё, картавый, умом тронулся? Эти изверги перебили огромное количество людей, а ты тут про запреты и гуманизм втираешь! Я помню, как подобные патроны делать, такое «за речкой» практиковалось, несмотря на запрет.
– Успокойся, я пошутил пго гуманизм и запгет. Каждый из этих угодов несомненно заслуживает получить пулю с кгестообгазным пгопилом.
– Я тебе говорил, что у тебя дурацкие шутки? – укоризненно смотря на Артёма, произнёс Кузьмич.
Артём улыбнулся и, перестав крутить патрон, посмотрел на Кузьмича и ответил:
– Ты всё вгемя какую-то хегню несешь, а я её мимо ушей пгопускаю. Пойду лучше понаблюдаю за нашими пготивниками и скоготаю вгемя, делая на пулях пгопилы.
– Ой, тоже мне умник нашелся. Ты, наверное, даже не знаешь, как правильно сделать насечки, чтобы пуля в теле раскрылась и устроила там настоящею мясорубку. Приходи через пару часов, батя тебе покажет эталонную самодельную экспансивную пулю.
– Тоже мне батя нашелся! Кгоме, эталонного похмелья, ты мне вгяд ли что-то сможешь показать.
– Ах ты щегол картавый, я делал пропилы на патронах, когда ты ещё под стол пешком ходил и не знал, как пахнет порох, только какашки в своём горшке нюхал! Вызов принят, народ нас рассудит, у кого лучше получились экспансивные пули. – азартно сверкая глазами, проворчал Кузьмич.
Закончив разговор спором о том, кто лучше сделает экспансивные пули, мы договорились, кто в какой квартире будет сидеть в качестве наблюдателя. Кузьмич и Ведьма стались там, где и были, поочередно смотреть за двором и домом, где обосновались наши враги. Я, по просьбе Артёма, уступил ему вторую квартиру, окна которой выходили туда же. Сам с женой перебрался в квартиру, которая была никем не занята, а Витю приставил к Берсерку.
Выполнив подобную рокировку, я сидел рядом с женой и смотрел из глубины спальни на улицу. Где, не считая пары бесцельно шляющихся мертвецов, ничего заслуживающего нашего внимания не происходило. Оставшись с женой наедине, я рассказал ей о страшной находке. Выслушав меня, она с ужасом произнесла:
– Что же произошло с людьми за столь короткое время, они стали хуже зверей… Чем нужно руководствоваться, чтобы перебить толпу людей?
– Не знаю, чужая душа – потёмки. Могу только предположить, что уроды почувствовали безнаказанность и упивались своей властью над безоружными жильцами, терроризируя их. А в какой-то момент решили, что им не нужны лишние рты по соседству. Да и, наверное, опасались, что даже самые покорные и испуганные люди могут поднять бунт и броситься на обидчиков с голыми руками. В общем, если не брать во внимание количество убитых, то ими была выбрана одна из двух основных моделей нового мира – стать хищниками и убить всех остальных людей поблизости. Хотя, на мой взгляд, это тупиковая модель и вопрос времени, когда за твоей головой придёт более сильный хищник.
Всё же модель добрососедства даёт большие шансы выжить. Но всякие отморозки не желают делить оставшиеся припасы поровну, считаться со слабыми стариками и детьми, как с равными. Им хочется сытно и вкусно есть, заботиться только о своей заднице и не быть отягощёнными ответственностью за беззащитных людей. Вот и выбирают они путь, который кажется им более легким, но неумолимо ведёт к гибели. Не приди мы за ними, позже пришёл бы кто-то другой.
– Согласна, вседозволенность и безнаказанность, обрушившись на головы людей, которые уже привыкли жить по правилам, многих лишила рассудка и способности трезво мыслить. Всякие уроды сразу ринулись восполнять то, чего раньше не получали.
– Честно говоря, у меня и так настроение ниже фарватера после увиденного наверху, поэтому совсем нет желания обсуждать человеческие комплексы и пороки.
Больше часа мы провели за разговорами, вспоминая приятные и смешные моменты из уже прошлой, веселой и беззаботной, жизни, которую не вернуть.
Нашу беседу прервал звук заводящегося двигателя машины, почти сразу завелась вторая, мы прекратили разговаривать и стали смотреть в окно. Сквозь шум работающих машин слышались голоса людей. Потом раздался металлический звук открывающихся ворот, и машины тронулись.
Наконец мы увидели в окно проезжающие мимо два автомобиля. Первым ехал уже печально известный нам внедорожник с приметной аэрографией, вслед за ним большой пикап, с целой гирляндой мощных фар на крыше и огромными внедорожными колесами с зубастой резиной. Тоже довольно приметная машина, но про неё мы ничего не слышали. Проводив взглядом удаляющиеся автомобили, пока они не скрылись из виду, я сказал жене:
– Сиди тут, к окну близко не подходи, я пойду поговорю с остальными.
Первым делом я зашел в квартиру, где расположились Кузьмич и Ведьма. Они оживлённо переговаривались, я прервал их разговор, произнеся:
– Кузьмич, пойдём со мной, проведаем Артёма. А ты наблюдай дальше, скоро верну твоего подопечного. – посмотрев на Ведьму, добавил я.
Кузьмич быстро сгрёб со стола, на котором россыпью валялись патроны, несколько штук, и мы покинули квартиру. Артёма мы застали что-то быстро записывающим карандашом в небольшой блокнотик. Увидев нас, он произнёс:
– Ага, пгискакали, я знал, что вы пгипгетесь.
– Что-то ты негостеприимный хозяин, таким я обычно не наливаю. – бросил в ответ Кузьмич и плюхнулся задницей на кровать. Я примостился рядом и начал разговор: