Земля зомби. Справедливость торжествует
Шрифт:
– Сова, открывай, медведь пришёл.
И замер, смотря на сверкающую глазами от любопытства супругу, в ожидании, когда нам откроют. Послышались шаги, затем звуки возни с замком, и, наконец, калитку открылась. Держа автомат в руках, я недоверчиво посмотрел на грязного мужика бомжеватого вида, одежда которого была перепачкана свежей кровью. Заглянув ему за плечо, я увидел стоящих во дворе своих приятелей, которые мирно беседовали с другими оборванцами, и немного успокоился.
Мы зашли в огороженный двор, мужик молча закрыл за нами калитку. Моему взору предстала странная и непонятна картина. На земле рядом с потухшим костром валялся труп, голова которого оросила округу кровавыми брызгами, а также фрагментами волос и костей. К тому же, у него
Встав поодаль от незнакомцев, я не спешил убирать из рук автомат, слишком уж неестественно и непонятно было для меня происходящее. Поочередно рассматривая незнакомцев, я произнёс:
– Может, кто-нибудь введет меня в курс дела, что за непонятная хрень тут происходит?
Ко мне подошел радостный Кузьмич, по-дружески приобняв меня одной рукой за плечо, он проговорил:
– Расслабься и празднуй победу! А то стоишь весь такой напряжённый, как будто в туалет по большому сильно хочешь.
Проговорив это, он засмеялся над своей шуткой, достал очередную фляжку из своих неприкосновенных запасов и протянул мне, предлагая отметить победу, сделав пару глотков самогона. Я не мог разобраться в происходящем, поэтому не спешил предаваться веселью. Отодвинув рукой от себя любезно протянутую Кузьмичом фляжку, я отказался от предложения.
– Если ты мне сейчас не объяснишь, что тут происходит, я сильно разозлюсь! А когда я злой, то бью очень больные подсрачники всяким шутникам. А ты сейчас очень сильно похож на шутника, причём очень херового! – возмутился я недобрым голосом, пристально глядя в глаза Кузьмичу.
Престарелый пройдоха безошибочно чуял, когда лучше перестать паясничать. Вот и сейчас, услышав мой тон и видя недобрый взгляд, он сразу перестал улыбаться и немного обиженно ответил:
– Чё сразу херовый? Ну, раз ты такой серьёзный, то слушай, но бухнуть у меня сегодня больше не проси, не дам! – проговорил Кузьмич, обидевшись на то, что я дважды ранил его в самое сердце, вероломно отвергнув фляжку со спиртным и назвав херовым шутником. – Сначала всё шло по плану. Вы ушли, мы дали вам время, а затем начали постреливать и морально давить бандитов, красочно расписывая ожидающую их участь. И так продолжалось до тех пор, пока не открылась дверь подъезда и оттуда не показали белый флаг. Мы решили прекратить стрелять, из подъезда стали выходить люди, которых бандиты насильно держали в рабстве. Решив, что это отвлекающий манёвр, мы связались с тобой по рации и предупредили тебя. После, не высовываясь из окон, опасаясь ловушки, спросили, чего они хотят добиться, размахивая обрывком белой простыни, привязанной к швабре.
Кузьмич прервался и сделал небольшой глоток из фляжки, смачивая пересохшее горло. Затем он закурил сигарету и продолжил свой рассказ:
– Я ожидал чего угодно, но только не того, что произошло. Оказалось, что уцелевшие бандиты, как мы и предполагали, сидели, дрожа от страха, в ожидании штурма. Мы перебили большую часть банды, и в здании оставалось всего четыре человека: два мужика и две девки, если быть более точным. Те, кого они почти полгода насильно удерживали тут, заставляя делать грязную работу, издеваясь и постоянно избивая, решили, что настало время поквитаться. Драка была быстрой и кровавой, шесть рабов, которых бандиты не считали за людей и не воспринимали как угрозу, внезапно их атаковали, используя в качестве оружия подручные предметы. Убивали они этих уродов люто, тела больше похожи на кровавые отбивные. Этот красавчик, наверное, даже лучше выглядит. – Кузьмич кивнул на тело без головы, которое валялось около потухшего костра. – Вот, собственно, и всё. Большую часть бандитов перебили мы, остальные получили по заслугам от тех, над кем в течение полугода постоянно издевались. – подвел итог своего рассказа Кузьмич и щелчком пальцев отправил сигаретный окурок в обезглавленное тело.
Я заметил на лице супруги удивление. Ещё бы, я сам ожидал чего угодно, но не такого поворота событий. Мне всё ещё не верилось, что все закончилось так легко и просто. Наверное, за последнее время я превратился в настоящего параноика, только что шапочку из фольги ещё не носил, пытаясь защититься от электромагнитного облучения, опасаясь, что инопланетяне из космоса попытаются меня облучить. Скрывать своё недоверие я не видел смысла, поэтому, не стесняясь присутствия людей, о которых шла речь, я спросил:
– И вы им вот так просто поверили?
Кузьмич отошел от меня и сказал Артёму:
– У него начался очередной приступ паранойи! Скажи ты ему, картавый, что всё нормально, пусть успокоится.
Артём сунул оттопыренный средний палец Кузьмичу под нос и ответил:
– Пока ты не начнёшь называть меня по имении, хген что я тебе скажу.
Кузьмич засмеялся, постоянно повторяя слово «хген». Закончив ржать, он смахнул рукой слезу и произнёс:
– А может, тебя сразу по имениотчеству звать, а, Артём Картавович? Тоже мне, шишка важная нашлась! В общем, сами объясните, что всё нормально, а то нашли крайнего. – произнес Кузьмич и демонстративно отошел подальше от нас.
Я обвел всех взглядом, остановив его на Викторе. Решив, что в данный момент он – лучшая кандидатура для получения ответов на вопросы, я спросил:
– Витя, может, ты мне нормально объяснишь, почему вы сразу поверили, что это именно бывшие невольники, которые расправились с бандитами? Может, это бандиты, которые убили рабов, напялили их одежду и стоят теперь, прикидываясь невинными овечками.
Виктор радостно сверкнул очками, как будто только и мечтал о том, чтобы с кем-нибудь поговорить, ответил:
– Ты заблуждаешься, считая, что мы сразу взяли и поверили этим людям! Сначала мы тоже не верили и предполагали подобное, но их рассказ – чистая правда, по ряду причин. Их видел и опознал Артём, когда они готовили пищу. Насчёт одежды ты прав, но посмотри на их ладони и на уцелевшую ладонь бандита.
Проговорил Виктор и сделал паузу, давая мне время обдумать сказанное и сравнить увиденное. Я посмотрел на руки людей в грязной окровавленной одежде. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что бедолаг содержали в скотских условиях и заставляли повседневно выполнять тяжелую и грязную работу. Ладони их рук были покрыты мозолями и порезами, неопрятные ногти обломаны и обгрызаны, под ними скопилась черная грязь. Уцелевшая рука убитого бандита была с аккуратно подстриженными ногтями, с чистой и здоровой кожей. Контраст действительно был сильным, такое никак за пару часов не проделать, передо мной стояли люди, которым не повезло попасть в плен к бандитам. К тому же, если Артём действительно их видел, когда они готовили еду на костре и смог опознать, то мои опасения напрасны.
Дать ответ Виктору я не успел, ко мне подошел Кузьмич и сунул в лицо оторванную выстрелом Артёма кисть бандита, произнеся:
– Можешь не благодарить за то, что я тебе даю возможность рассмотреть вторую руку бандита поближе.
Я поморщился и ударил Кузьмича по руке, в которой он держал оторванную ладонь, отчего та отлетела в сторону и упала на землю. Кузьмич принялся потирать свою ушибленную руку, тихо матерясь. Злобно посмотрев на него, я произнёс:
– Ещё одна дурацкая выходка, и тебе писец! За сегодня ты меня уже изрядно достал.