Земля
Шрифт:
– Ты чего сеструха. Белены объелась. Это чего за концерт, я на такое билеты не покупал.
Сестра резко замолчала и потом закусила губу, слезинки покатились по лицу.
– Э. Э. Э. Ты чего? Хорош. Да что произошло то!? Твой козел что ли опять?
Сестра вытерла пальцами слезы и обреченно махнув рукой сказала. Да нет. Дома нормально. Потом помолчала, глядя прямо мне в глаза.
– Отец заболел. Проходил плановую медкомисию и, и ...
Сестра зарыдала уткнувшись мне в плечо. Я гладил ее по спине и не знал чего сказать. Батя. Железобетонный человек, на
– Рак да?
Сестра закивала головой прямо на моем плече, и завыла еще громче. Я сидел гоняя желваки по скулам и сам не заметил как и у меня по щекам потекли слезинки. Сестра потихоньку успокаивалась и наконец вой перешел в схлипы, а затем она попыталась отодвинутся и посмотреть мне в глаза. Я резко встал, и развернувшись, чуть не строевым, на деревянных ногах вышел в ванну. Потом стоя под струями душа и бреясь, я думал об отце, затем мысли перетекли к моему недолгому попаданству и потом до меня дошло, что надо срочно переговорить с магокомпом. Ну пишут ведь во всех романах что есть заклинание малого исцеления, среднего и большого. А вдруг правду пишут? Выходил я с намотанным на бедра полотенцем и настроенным на серьезный разговор. Прошлепав босыми ногами в свою комнату, я вытащил магокомп из ящика стола, и положив его на столешню притронулся к нему пальцем.
– Эй. Ты тут?
Моментально развернулась голограмма.
– Я все знаю, слышал. Вылечить можно и даже нужно. Но для этого надо твоего отца перекинуть в тот мир, хотя бы на сутки. Затем повторить курс еще два раза, ну что бы наверняка и без рецидивов.
– Хм. Надо подумать. А если он будет спать?
– Это не важно. Пускай спит или бегает, да хоть в футбол играет.
– Ага. Наверное это можно устроить. Давай прячься, я сейчас сеструху позову.
И я запрыгал на одной ноге, натягивая труселя на сырое тело. Потом накинул безразмерные шорты по колено и такую же растянутую футболку.
– Ирин. Иди сюда, разговор есть.
Сеструха с красными глазами и зеркальцем в руке, зашла на порог в мою комнату и с вопросом в глазах встала в проеме двери.
– Ну?
– Есть вариант как вылечить отца.
На меня посмотрели как на больного.
– И как? И почему медицина этого не знает?
Я полез на антресоли. Выволок коробку с дембельским альбомом и прочей армейской атрибутикой. Достал от туда фляжку и показал ее сестре.
– Ир. Ты знаешь сколько стоит содержимое этой фляжки?
– Как я могу это знать, если я даже не знаю что там?
– Это, настойка столетнего женьшеня. Одна доза, стоит примерно тринадцать евро, если отдать оптом не менее десяти. Здесь миллион доз.
Сестра скептически улыбнулась.
– Ты хочешь сказать что у тебя на антресолях два года валяется десять миллионов евро?
– Да. И не надо скепсиса сестра. Я тебе ни разу не врал. Почему я должен это сделать сейчас? Тем более ситуация к шуткам не располагает.
Сестра сразу стала очень серьезной, затем лицо просветлело и она уже другим, уверенным голосом сказала.
– Мы продаем это, и на эти миллионы лечим отца где нибудь в США или Израиле.
– Нет. Я это отдаю человеку который эту настойку делал, а он взамен вылечит отца.
– А кто ее делал?
– Бурят один. Шаман однако.
И я улыбнулся.
Сестра возмущенно распахнула глаза и проговорила.
– Да ты точно куку, братец. Если это действительно стоит таких денег, то у нас есть хотя бы один шанс из тысячи. А твой шаман!! Это, это. Шарлатанство это.
Сестра даже задохнулась от возмущения. Я просто притянул ее к себе и сильно прижав тихо сказал.
– Верь мне Ир. И помоги убедить отца и мать на эту поездку.
Ирка шмыгнула носом и спросила.
– Он точно батю вылечит?
– Точно Ир, точнее не бывает.
– Тогда почему про него никто не знает, там бы в этом лесу, очередь до Аляски бы стояла.
– Ир. Он за деньги не лечит. А вот за эту фляжку, вылечит.
– Странно как то.
– Да нет. Просто человек живет в своем мире, и в его мире, деньги это так, пустое баловство.
– Борь я не понимаю. Но так хочется в чудо верить.
Потом взгляд сестры стал колючим и пронзительным. И сестра продолжила.
– Слушай меня брат. Я в лепешку расшибусь, но отец с тобой съездит. Но, если результата не будет, то после поездки, ты мне вот на этот стол положишь десять миллионов евро. И я сама начну лечить отца или в США или Израиле. Сроку тебе будет не более двух месяцев. Если сейчас ты дашь слово, то я уговорю всех. Ты согласен на такие условия.
Я чмокнул сестру в щеку и сказал.
– Спасибо Ир. И да. Я согласен на твои условия. По рукам.
Я протянул руку и слегка сжал ладошку сестры, которую она мне подала.
– Так сеструха. Работы много, а время мало. Я переодеваюсь и полетел. Давай, давай двигай на кухню. Там посуду помыть надо.
Ирка возмутилась.
– Чего это, на кухню то. Иди и сам мой, бездельник. Проспал почти сутки.
– Мне некогда. У меня важные мужские дела. И вообще не княжеское это дело посуду мыть.
– А княжну значит можно на кухню загонять!?
– Не просто можно, нужно.
За что тут же получил подзатыльник и выталкивая сестру из комнаты заработал еще парочку. Слушая возмущенные вопли и призывы всех кар небесных на голову мужиков оптом и в розницу я быстренько переоделся и забрав ключи от проходимца, вышел в коридор. Зайдя на кухню, где сестра мыла посуду и продолжала рассказывать в пустое пространство как она любит мужиков, я чмокнул ее в щеку и сказал.
– Я тебя тоже люблю сеструха. Все меня нет. Вернусь поздно. И смотри мне, ужин что бы был готов.