Землячки 3. Интерес
Шрифт:
– Ты что так плохо питаешься? Нельзя так. Пироги на работе не ешь. Чем живёшь-то?
– Пока стараюсь на салатах, суп с тушёнкой варю два раза в неделю, молоко парное у соседки беру каждый день, мясо иногда в столовой отварное.
– Ну ладно, а я уж думала, что у тебя совсем есть нечего, больно уж худа. Как там, в гостевом-то?
– Да хорошо. Грех жаловаться. Магазин, столовая, вода рядом. С Вовой на работу приезжаю. Здороваются теперь все со мной, - улыбалась она.
– Ну и слава Богу. Забери вот эти помидоры, для тебя приготовила, - настояла она.
– Пойдём, я тебе зелени ещё настригу.
– Наталья Сергеевна, можно я калины нарву?
– Да хоть сколько, кому она нужна-то. Так, для красоты всю зиму перед окном ягоды висят, пока птицы не объедят. Теперь знаешь, где я живу, заходи хоть днём, хоть ночью.
Начальница проводила её за калитку. На мостике встретились две
– Дочка?
– Спросила она уже издалека.
– Ага.
Дома первым делом развесила в пучках калину на веранде в тёмном уголке, прикрыла марлей. Мехом она займётся в выходной, важные дела не терпят суеты. Перебрала все помидоры в коробках, что поспелее, выложила на стол. Ни одной попорченной, красота! Всю неделю решила посвятить чтению пособия для охотника- промысловика, её так и тянуло к этому охотохозяйству. Даже карты любимые за всё время проживания здесь она ни разу не раскинула.
И вот настал этот торжественный день. Она ещё раз, надев на голову подклад, ватин, сделала измерения, сверила с выкройкой. Рассмотрела длину меха в разных местах, вывернула мехом внутрь, и карандашом обвела основную часть выкройки -- от двойного козырька через затылок до шеи. Затем -- боковинки, переходящие в верхнюю часть ушек. Потом -- внутренние части ушек. Всё симметрично по длине ворса, всё с припуском на швы и на усадку -- это согласно рекомендациям по книге. Перекрестясь, взяла лезвие в руку. Затаив дыхание, легко вела строго по карандашу, слегка натянув шкурку. Пять деталей на столе. Остальное убрала с глаз долой. Выдохнув, решила перекусить, не спуская глаз с разложенных элементов, словно они могли от неё сбежать. Тонкой иглой с прочной нитью ровным швом с накидом начала соединять части, предварительно скрепив канцелярскими скрепками по всей длине, чтобы перекосов не получилось. К обеду эти операции успешно закончились, и она сделала первую примерку. Жаль, зеркальце у ней было только маленькое, но самое главное было сделано -- не видно ни одного шва, пышный мех умело скрыл их. Нигде ничего не тянуло. Обработала козырёк, чтобы он стоял, нижняя его часть была чуть больше. Сделала помпошки на двойном белом шнурочке, концы которого через всю длину ушек закрепятся потом на тесьме. Теперь -- широкая прочная тесьма по всему периметру вокруг основания.
– Пришиваем ровным швом с накидом к шкурке. Это -- основа основ. Вторая примерка -- великолепно! Надо передохнуть, напряжение слишком велико.
Она вышла на улицу, постояла у калитки, присела на крыльцо.
– Скоро октябрь кончится, а днём солнце печёт. Как там на Урале? Получу квартиру, родным письмо надо будет написать.
Немного развеявшись, свежими глазами взглянула на проделанную работу. Ещё раз померив и убедившись в своей аккуратности, продолжила. Прикрепив в трёх местах ватин к шкурке, пришила к тесьме, быстро оформила подклад, прикрепив в самом верху через ватин к шкурке -- зимняя шапка готова! Ура! Ура! Ура! На сегодня достаточно. Водрузила своё изделие на трёхлитровую банку мёда, стоявшую на тумбочке, убрала все нитки, иголки с глаз долой, и собралась в душ -- надо вымыться, выровнять энергетику не помешает.
Она быстро шла по знакомой улице, а душа мяукала белую высокую песню, которую она пока не могла выразить словами. А перед глазами -- роскошная пышная белая шапка с помпошками на трёхлитровой банке мёда.
– Ай да я молодец!
– Нахваливала она себя.
– Сэкономила на шапке двести семьдесят рублей! Теперь можно заказы принимать, а из накопившихся отходов ещё шить и продавать!
А ночью сон никак не шёл. Она вдруг вспомнила, что в диспетчерской всё время любовалась своим отражением в стеклянной двери начальника. Встала, включила в комнате свет, откинула шторку -- вот моё зеркало! Прямо на ночнушку одела шубку, сапожки, шапку. Видимо, благодаря наклону или пола, или окна, она почти полностью видела своё отражение, и всё не могла насмотреться на незнакомую девушку.
– Пряжи надо купить, свяжу белые перчатки и белый шарф.
Глава 3
На работе всё шло своим чередом. Отчёты, отчёты, отчёты, сбор - передача. Ни Маргарита, ни начальница трубку телефонную даже не брали, только она, Аксана Викторовна. В отделе было много технической литературы. Начальница посоветовала начать чтение с новейшего издания книги "Кедр", сказав, что в ней сосредоточена вся информация, включающая все имеющиеся разношёрстные брошюрки. Согласно научным данным сама древесина содержит в себе очень мало смолистых веществ. При соприкосновении с землёй кедр гниёт моментально. Если поленницу из дров высотой в один метр уложить прямо на землю, через год от неё останется одна труха. Именно в корневой системе сосредоточена вся смола, которую промышленность и использует для производства канифоли.
В леспромхозе работала одна тысяча сто пятьдесят человек, двенадцать самостоятельных участков с экономистами на местах, в их числе и лесозаготовки в основном для собственных нужд, была своя лесобиржа в Варфаломеевке. Ежемесячная корректировка данных на основании лабораторных анализов канифольного завода, огромное количество поправок на загрязнённость, влажность, процентное содержание смолы. Все эти показатели даже на одном участке отличались в зависимости от того, на северном склоне десять лет назад рос кедр или на южной, пять лет или восемь лет пеньку. Учитывались химические примеси в смоле в зависимости от почвы. Побывал пенёк неделю назад под дождём или вчера. Аксане начало казаться, что она никогда всего не узнает. А от неё требовали делать не только анализ, но и планировать будущее производство. Начальница с улыбочкой постоянно подсовывала что-нибудь новенькое, совсем ранее неведомое ей. И она вечерами, сидя за спицами, раскидывала по разным уголкам своего мозга полученную информацию, проверяла, туда ли положила, не перепутала ли, сохранилась ли вчерашняя. Дошло до того, что шарф, который она вязала, получился в полтора раза длиннее запланированного, и, смеясь над собой вслух, пришлось лишнее распускать. Концы она оформила кисточками, получилась ещё одна радостная вещь.
Её приятно удивило, что издание газеты "Правда" здесь не только никто не читает, но даже не знают о её существовании. На Дальнем Востоке страны котируется газета "Красная звезда". Разговаривая с освобождённым парторгом, узнала, что "Правде" здесь давным-давно объявлен негласный бойкот, её печатают малым тиражом "раз в сто лет" и только для того, чтобы попала на глаза заезжему начальству из Москвы. А на Урале холуйство прижилось. Она помнит, как перед госэкзаменом в институте пришлось за ночь прочитать экземпляр Брежневской, якобы биографической книги "Малая земля", всем по ней задавали вопросы, дабы политически подкованная молодёжь выходила в свет. Ей тогда задали вопрос: "Какая фраза в книге вам запомнилась больше всего?". Она припомнила, как своим громким смехом разбудила подружку среди ночи и ответила: "Второй день не было патронов, наши орудия молчали, по окопам звякали пустыми затворами винтовок. А с рассветом -- задрожала земля. На нашу узенькую перемычку в линии фронта надвигалась всей своей мощью немецкая громада. Вспрыгнув наверх, я крикнул: "Вперёд! За Родину! Ура!" -- и враг отступил". Она сомневалась тогда в том, что все экзаменаторы прочитали эту самопохвальную чушь, так как книга появилась в Свердловске всего за неделю до экзамена, но все делали вид, что одобряют и её, и "нашего" Брежнева за его произведение.
В последний день октября на обед в управлении леспромхоза никто не ходил -- по стёклам хлестал непрерывающийся ливень, друг за другом до конца рабочего дня пронеслись две сильные грозы. Повыключали все возможные розетки, тихо сидели кучками в коридорах на вынесенных стульях. Еле-еле в промежутках между молниями дозвонились до "Приморсклеса", чтобы передать оперативную отчётность -- телефоны буквально трещали разрядами. Наконец просветлело, и со смешками, что получку за прошлый месяц ещё никому сегодня не пришлось истратить, стали собираться по домам.
На улице -- потоки воды, ни одного сухого места. Дождь прошёл совсем не летний, лужи были ледяные с осевшими внутри градинками. Многие, в том числе и она, стояли на ступеньках, не решаясь ступить в это море. Вздыхали. С жалостью смотрели, как секретарша ходила по водяной дорожке, а потом с мокрой обувью ступала в землю цветущих клумб то с одной стороны, то с другой и горем горевала -- все цветы были побиты, перемешаны с землёй. Оказывается, только она одна разбила этот пышный цветник, за которым и ухаживала.