Землячки 3. Интерес
Шрифт:
– Так вот с кем я встречаю первый утренний снег! С прелестью, невиданной доселе!
Очистила крыльцо и с трудом сметала снег с деревянного тротуарчика. Верхний слой был сухим, а вот первые снежинки за ночь напрочь примёрзли к тротуару. Дойдя до калитки, распрямилась -- теперь уже два чуда друг за дружкой сновали по забору. Она смеялась над этим представлением, они совсем не боялись её, просто играли меж собой в догонялки, то в одну сторону бежали, то в другую.
А снег всё шёл. Прямо. Равномерно. Теперь она уже не сомневалась, что свою беленькую лёгкую курточку она должна оставить дома. Она теперь только изредка заходила в диспетчерскую,
– Здравствуйте, девочки, - зашла она, отряхиваясь, - вот, решила показаться, чтобы издалека узнавали меня.
– Красиво, Аксана, слов нет, - ощупывала её Нина, - новое всё.
– А шапку себе я, девочки, сама сшила, - смеялась она.
– Сама? Ну-ка, сними посмотреть.
– Ага. Сама. Теперь принимаю заказы, можете объявление повесить. Как тут у вас, не буксуют машины-то?
– Да пока молчат. Лёгкий снег-то. Лишь бы быстрей прекратился. А вот и Вова подъехал, беги, у него путёвка уже на руках.
Как по команде, в батареях с утра зажурчала вода -- включили отопление.
– Не то, что у нас на Урале, - подумала она, - пока все не промокнут за дождливую осень, а потом не заколеют, ни за что тепла в квартирах не дождаться.
После первого числа ей передали, чтобы зашла к столяру в субботу. В кошельке было более трёхсот рублей. Она растолкала их по карманам белой курточки и отправилась за своим заказом. А бурундучки, эти великолепные создания, жили рядом с ней теперь постоянно, сновали и утром, и вечером по сарайкам, заборам, даже на крыше она их видела, возвращаясь с работы. Однажды, пока ходила за дровами, даже на веранду наведались.
– Здравствуйте, Федот Петрович. Вы специально для меня сегодня на работу пришли? Извините, пожалуйста.
– Что ж по летнему ходишь?
– Так не на что ещё одеться пока, - смеялась она, разводя руками.
– Шучу я. Всё у меня есть. Просто легче так, недалеко ведь. Никак готов мой столик?
– Готов, - улыбался он, - иначе не позвал бы. Вот, смотри.
Он вытянул из-за стола прикрытую серой фуфайкой работу. Фуфайку повесил на гвоздик над скамейкой. Она так всё себе и представляла, всё так, как ей и рассказывал Олег. Она даже не встала с табуретки, просто смотрела. Три, а не четыре, изогнутых полукругом ножки соединялись примерно в двадцати сантиметрах от пола, а потом расходились каждая в свою сторону. Концы их были одеты во что-то белое для соприкосновения с полом, но вместе с тем толщина их не увеличивалась. Но вся красота заключалась в другом -- пятисантиметровая толщина верхней части по кругу была украшена резьбой по цвету, отличающемуся от основного, тёмного. В каждой вырезке одна грань была белой, другая -- свело-коричневой. Резьба не выходила на поверхность стола и была направлена под небольшим углом к центру вниз, поэтому двухцветные гранки казались треугольными.
– Какой здесь диаметр?
– Больше не нашёл, восемьдесят два сантиметра получилось.
Наконец она отвернулась от столика и с улыбкой уставилась на его создателя.
– Слов нет, я о таком и мечтала. Спасибо. Дай бог вам жизни столько, сколько и этому чуду. Это будет самая ценная вещь всей моей остальной жизни.
Тем временем закипел чайник, и, заварив, он разлил по кружкам.
– Что ж ближе не подойдёшь, не посмотришь?
– Федот Петрович, я сегодня весь вечер и всю ночь только и делать буду, что смотреть на него да щупать. Я и спать сегодня на нём буду, и сидеть, и плясать, - смеялась она.
– Надеюсь, не развалится?
– Нет, не развалится, твой вес выдержит, даю гарантию, - смеялся он.
– Понравился, значит?
– Очень. Спасибо. А вы где живёте?
– Переменила она тему разговора.
– Мы-то? Так вон там, у лесочка, отсюда дом видно, - показал он, - справа второй, на три окошка.
– Ага, вижу, знать буду, вдруг в гости забреду когда. С кем живёте?
– Двое с прошлого года остались. Дети выросли, кто где.
– А жена работает?
– Она у меня сторожем числится, - серьёзно ответил он.
– Что сторожит?
– Так вот это всё хозяйство и сторожит.
– Так это же хорошо, всё рядом, и дом, и работа, оба деньги получаете. Скотину поди держите?
– Да так, по мелочи, коз да поросят с курами.
– Когда поросят колоть будете?
– Одного к новому году хотим, другого -- к весне.
– Ну, всё расспросила, чаю напилась. Пора расплатиться. Называйте цену, Федот Петрович.
– Восемьдесят.
– Вот, - она положила перед ним сотку, - мне ничуть не жалко, возьмите, я в долгу быть не привыкла, - она встала, - надо попробовать приподнять.
– Поднять-то поднимешь, а вот донести-то вряд ли далеко сможешь. Так что я намерен тебя проводить, девонька.
Он подкатил совсем низкую платформу, бросил на неё фуфайку, положил на неё опрокинутый столик, и за высокую ручку выкатил на дорогу. Сам занёс в комнату, поставил на середину. Она проводила его за калитку, ещё раз рассыпаясь в благодарностях и хваля его "золотые ручки".
х х х
Только четырнадцатого декабря, придя на работу, она на пустом своём столе увидела связку ключей. Начальница улыбалась. Маргарита, как всегда, запаздывала.
– Это мне?
– Спрашивала она глазами.
– Твои, твои, ложи быстрее в сумочку, пока никто не видит. Вот адрес, - протянула свёрнутый листок, - прописаться надо в декабре. Скажешь, когда, только мне. Поняла? Я отпущу.
– Поняла, - она убрала всё в свою сумочку, даже не взглянув, - а где прописываться?
– ЖКО там рядом, узнаешь.
Аксана давно заметила, что здесь как-то люди не раскрываются сразу. В ОТЗ свои секреты, в кадрах -- свои, в ПЭО -- свои , все себе на уме. Не доверяют друг другу? Главбух, пожилой мужчина, его ещё можно понять, но и вся бухгалтерия не общалась с верхним этажом. Или наоборот, верхний этаж не хотел общаться с нижним? Зашла Маргарита, здороваясь, и Аксане пришлось тут же скрыть свою радость.
После работы она отправилась смотреть свою квартиру. Ещё на автобусной остановке Елена спросила:
– По магазинам?
– Ага, - улыбаясь, ответила она.
А после неспешного выхода из салона автобуса решила незаметно проводить ту, чтобы самой меньше плутать. Когда та скрылась в своём подъезде, сверила адрес, который висел на другом конце дома -- жить они будут в разных подъездах. Внутри лестничные площадки были широкими, чистыми. Достала ключи, заглянула в свой почтовый ящик -- пусто. Дверь открывалась легко. В прихожей краска на деревянном полу была изрядно потёрта, "даже олифить сначала это место придётся". Прямо по коридору -- туалет, ванная, кладовка приличная, налево -- комната, направо -- кухня.