Землянки - лучшие невесты!
Шрифт:
— А чтобы не испытывать подсознательного страха в присутствие энергетического вампира, — продолжал Тшахилавирион, таща меня по коридору, — есть простой способ — проводить с энергетическим вампиром больше времени. Тогда быстрее произойдет привыкание. По крайней мере, вы уже не встречаете меня щитом, а это значит, что мы на верном пути.
Камеры, возникшие на пороге моей комнаты с появлением Тшахилавириона, теперь следовали за нами и во всех подробностях снимали «свидание».
Внутри я закипала, однако внешне старательно сохраняла на лице приветливую улыбку. Но как же бесит! Мало того что этот наглый гад строит планы по выгодному использованию Земли, так он еще и вознамерился вытащить меня за пределы территории особняка! Вспоминая нашу последнюю встречу на балу и злое шипение Тшахилавириона, как-то не верится, что это будет простая, милая прогулка.
А вдруг он что-то задумал? Или даже не он, вдруг кто-то другой, кто уже подстроил нападение диких драконов и попытался дискредитировать меня в глазах общественности, замышляет очередную гадость и только ждет, чтобы я вышла из особняка? Вот ведь… бесит наглый вампир!
Тем временем Тшахилавирион продолжал заливать мне в уши медовые речи:
— Виктория, признаться, вы заинтересовали меня с первого же дня. Но то, что происходит в последнее время, заставляет меня волноваться. Уверен, вы хорошо управляетесь с щитом…
Стоп. К чему этот гад клонит?!
— Вы не боитесь кого-нибудь покалечить?
Я чуть не поперхнулась, а вампир резко обхватил меня за талию и привлек к себе, заглядывая в лицо черным провалом из-под капюшона. Красные глаза, зловеще выглядывающие из магической темноты, заставили содрогнуться.
— Может быть, я могу вам помочь, — прошептал он проникновенно. — Я бы мог помочь освоиться с Даром…
Сердце в груди забилось с бешеной скоростью, дыхание перехватило. Меня накрыло страхом. Впрочем, я действительно неплохо себя контролировала. Понимала, что ни в коем случае нельзя использовать щит. Он меня провоцирует! Не знаю, чего именно Тшахилавирион добивается, но он хочет, чтобы я не справилась, чтобы против воли выпустила щит!
Исходящая от него колючая, словно ощетинившаяся сотнями иголочек энергия обволакивала меня, проникала под кожу, заставляя что-то внутри подрагивать. Страх вместе с этой энергией просачивался в меня, холодил изнутри. Хотелось вызвать щит, оттолкнуть вампира, закрыться от него, но я держалась. Хотелось сбежать, перенестись отсюда далеко-далеко, где не будет этого холодящего, жуткого ощущения, но и с пространственным перемещением я каким-то чудом боролась. Надеюсь, у меня не разовьется фобия к этим перемещениям после того, как не совсем удачно спаслась от диких драконов.
— Неужели тебе не интересно посмотреть на меня? Скажи, Виктория… Тебе не хотелось бы заглянуть мне в глаза без помех, увидеть лицо? Узнать наконец, какой же я без капюшона, без этого плаща, — шептал Тшахилавирион совсем тихо — на камерах, наверное, будет не слышно.
Усилием воли заставив себя улыбнуться, я выдавила:
— Наверное, все же не стоит торопить события.
Выпутавшись из его объятий, отстранилась. Коленки при этом подрагивали, но хотя бы ноги не подгибались. Было бы совсем позорно распластаться на полу, да еще и перед камерами. Тогда точно рейтинги от плинтуса будет не отскрести.
— Да, верно. — В его голосе послышалась улыбка. — Я ведь приглашал вас на вечернюю прогулку. Пойдемте, Виктория.
Он поймал мою руку, водрузил поверх своей и повел к выходу из особняка.
— Но как же все-таки не терпится… — прошептал он проникновенно, внезапно наклоняясь ко мне.
Меня повело в сторону. Если бы Тшахилавирион не удерживал за руку, вполне могла грохнуться с лестницы, к которой мы как раз подошли. Проклятый вампир! Еще и замолчал на середине фразы, позволяя самой додумать продолжение. Хотя о чем тут думать? Не терпится превратить Землю в кормушку для своих собратьев, а меня сожрать самому!
Вместе с вампиром мы вышли на улицу, Тшахилавирион повел меня по дорожке прямиком к выходу с огороженной территории особняка. Камеры следовали за нами. Тшахилавирион вел себя вполне прилично, двусмысленностей больше не говорил, руки не распускал, а рассказывал что-то об Элиноре, о красивых окрестностях и о том, что на Шаилассе все же красивей, но красота там на любителя.
А я никак не могла успокоиться — напряжение только росло вместе с плохим предчувствием и уверенностью: что-то произойдет. Вампир может заманить меня в ловушку. Или не он, но просто выведет меня туда, где подставу легче устроить! Если уж некто очень изворотливый и упорный умудряется устраивать гадости, когда я в хорошо охраняемом особняке, то есть буквально под носом у драконов, что уж говорить о территориях за оградой! Вряд ли на весь Элинор навесили супер-защиту.
Да и сам Тшахилавирион доверия не внушает. Ему тоже что-то нужно. Понять бы, что, и не угодить при этом в ловушку.
Еще сильнее нервировали преследовавшие нас камеры, но они же и немного успокаивали. Под камерами Тшахилавирион не посмеет мне навредить. Вот только, как вчера выяснилось, можно и под камерами найти на меня управу, не нападая, но подставляя и выставляя на глазах у зрителей неуравновешенной психичкой, опасной для общества и не способной справиться с собственным Даром.
— Знаешь, Виктория… — Все так же под ручку мы вышли с ним за ограду и теперь шагали по дороге в закатных лучах. Воздух благоухал ароматом цветов и солнечным теплом, еще не успевшим смениться вечерней прохладой. Ветер приятно обдувал лицо, поигрывал волосами. Наша прогулка могла бы получиться даже романтичной, если бы не мое напряжение и не Тшахилавирион. Ибо «Тшахилавирион» — это почти как «я землянка», этим все сказано.
Вампир продолжал:
— Как я уже говорил, ты заинтересовала меня еще с момента своего появления на отборе… Но до сих пор наше с тобой общение складывалось не очень удачно.
Тшахилавирион остановился, повернулся ко мне. Я тоже остановилась. Нехорошее предчувствие буквально взвыло, что нужно сваливать подальше от этого психа. Но камеры работали, а прослыть трусихой не хотелось, поэтому я напряженно ожидала дальнейших действий моего спутника.
— Я решил немного ускорить процесс твоего привыкания, — произнес Тшахилавирион и резко сдернул с себя плащ, бросая его на землю.
Яркие красные глаза, которые смотрят прямо в душу, становятся еще выразительней, с них как будто спала темная вуаль. Мертвенно-бледное лицо, словно восковое. Острые, хищные черты лица и в то же время завораживающе-прекрасные, вызывающие желание любоваться ими даже в последние минуты твоей жизни. Длинные черные волосы, растрепавшиеся из-за резкого движения. И эта мучительная, пугающая энергия, которая буквально ураганами закручивается вокруг него, становится почти видимой и устремляется ко мне.