Землю грызет мертвец
Шрифт:
— Он оставался, пока был жив, Жасмин, — отдай ему должное. Но даже Библия не требует продолжения отношений после смерти. Если хочешь злиться, злись на того гада, который его убил.
— Но Мэтт там, а я здесь. Что это говорит о том, что у нас было?
Снова всхлипывания — как призрак в туалете «Хогвартса». Грустная и жалкая девчонка.
— Он тебя любил. И ты это знаешь, и я это знаю. Ему просто надо было двигаться дальше.
— А что надо мне, никому не интересно?
Он покачал головой:
— Вряд ли тебя
— Ну нет, конечно. Но…
— Жасмин, вот как перед Богом: от слез толку не будет. Зачем ты явилась?
От этих слов у меня остановились слезы — подействовало.
— Ты единственный, кто пережил утрату такого рода. Я думала, что смогу у тебя узнать как. Ну, перед тем, как снова заснуть.
Он поглядел на меня задумчиво:
— Ты из тех, кто выживает, Жас. И надо просто принять это как есть.
Глава 23
Это как эпиляция воском: лучший способ войти в свою физическую оболочку — быстро и без предупреждения. Я приветствовала себя судорогой всего тела, от которой вскочила на ноги и заорала так, что мексиканцы наверняка подумали: наконец-то Техас отделился от Штатов.
— Жасмин!
Вайль стоял с протянутыми руками, будто готовый меня подхватить, если я вдруг свалюсь.
— Все нормально, — прохрипела я и согнулась на миг, пока не удостоверилась, что не выложу сейчас ужин на траву
— Тебе лучше сесть, — сказал Вайль, пододвигая мне сзади стул — мне осталось только туда опуститься. И показалось вдруг, что это удачная мысль. Вайль сел передо мной, почти касаясь меня коленями.
На меня снизошло спокойствие, и я не совсем понимала, что это значит. Может быть, я оказалась в глазу гигантского урагана, и тогда Вайлю лучше просто бежать. А может быть, воды стихли вокруг меня, потому что вокруг меня нет энергии, которая могла бы их всколыхнуть.
— Ты с Дэвидом нашла то, что тебе нужно? — спросил Вайль.
— Нечто вроде того. Это… эти сны. Они связаны с Мэттом.
Пальцы Вайля судорожно охватили трость, лежащую поперек его коленей. Меня раздражало, что он ее еще не почистил — яичная гуща налипла на тигриные головы, спины и хвосты, а конец трости был весь в земле. У меня руки чесались схватить ее и отчистить.
— Что же случилось с Мэттом?
— Он погиб.
Это было такой очевидной и простой истиной, что я бы не удивилась, получив от Вайля тычок ладонью в лоб. Но он осторожно сказал:
— Мэтт погиб страшной смертью.
— Хотя не должен был, — добавила я.
— Не должен был.
— Я думала, что уже это пережила.
Вайль подался вперед, подкатил трость ближе к себе, чтобы локтями опереться на колени. Длинные пальцы сомкнулись в замок.
— Это означало бы завершение какого-то этапа. Это был мужчина, за которого ты собиралась замуж. Ты испытывала к нему любовь, которая продолжалась бы всю жизнь. Подобное чувство не обязательно меняется с уходом объекта. Я сегодня люблю своих сыновей точно так же, как в день, когда они родились. Наверное, лучшее для каждого из нас — не победить свою боль, а просто идти дальше, оставив ее позади.
Вот именно, идти. Я давно знаю, что это слово решающее.
Когда я потеряла Мэтта и свою команду, я знала, что моя жизнь — такая, как она была — кончилась. И время остановилось. Но потом я нашла способ заставить стрелку отсчитывать секунды. И фокус в том, поняла я тогда, чтобы идти дальше. Но кошмары не прекращались. Я делала все, только голову об стену не разбивала.
А в конце концов оказывается, что идти — этого еще мало. Если все движение вертится по кольцу, вокруг источника горя. Но если ты выпустишь его из рук, за что держаться будешь?
Глава 24
Иногда прямо перед пробуждением я вдруг понимаю, как выгляжу, и радуюсь тогда, что никто меня не видит. Сегодня утром я знала, что у меня рот разинут, как пустой почтовый ящик. Слюна течет по половине подбородка, только что прекратился эпический храп, а голова плавает в зеленом облаке вони изо рта.
Я захлопнула пасть, вытерла рукавом подбородок — дернулась, содрав корочку с едва зажившего пореза на руке, — и открыла глаза. Кассандра, чтоб ее, жарила бекон, отсюда и слюна. Бергман возился с двумя компьютерами сразу. Коул сидел, закинув ноги на «Мэри-Кейт», глядя то на меня, то на Кассандру, и страшно, подлец, развлекался, что рядом с ним оказались одновременно и Джекил, и Хайд.
Я села — медленно. Танец живота, пожар, визит к Дэйву и его последствия — ночь забрала у меня много сил.
— До чего ж ты хреново выглядишь! — радостно сообщил мне Коул. — Волосы, впрочем, ничего. — Он пальцами обеих рук изобразил что-то вроде рамки для фотографии и заговорил голосом джинна из «Аладдина»: — Итак, что мне это говорит? Побродяжка? Жертва торнадо? Бритни Спирс? Нет, я понял! Маленькая девочка, которая жвачку не туда сунула!
Я поглядела на него со злобным омерзением:
— А ты жаворонок, да?
— Ты так говоришь, будто это очень плохо.
— Ничего плохою, если бы ты при этом молчал. — Он театральным размашистым жестом прикрыл сомкнутые губы тыльной стороной ладони. — Вот так лучше.
Я спустила ноги с «Эшли» и посмотрела на Кассандру.
— а почему такой роскошный завтрак? — спросила я, увидев взбитые яйца рядом с противнем свежевыпеченных коричных рулетов.
Она улыбнулась, думая о приятном:
— Джерико придет.
Должна была сама догадаться. Она волновалась как перед свиданием, волосы уложены короной, на ней лучшие украшения и обтягивающее белое платье, разрисованное красными перцами.