Землю грызет мертвец
Шрифт:
— Ладно, ты была права, — оказал мне Коул. — Мне надо семью Сяо на сто футов держать от этого бардака, потому что иначе мне не спать, тревожась за них.
Вытащив из кармана кусок жвачки, Коул отправил его в рот.
Значит, жвачка получила повышение, и из средства бросить курить сделалась методом снятия стресса. Как карты тасовать, только более нормальным. Я взяла Коула под руку, испытывая еще более сильную симпатию из-за этой нашей общности.
— Они уже вляпались в этот бардак — или ты не слушал? А вообще если все
— Ага. Йетта ее принесла почти сразу, как ты пошла на сцену.
Он увел меня обратно в павильон, за черный задник, и показал круглый стол под кружевной скатертью — он стоял в темном углу, незаметный. Слышно было, как на сцене что-то говорит Кассандра. Я дала Коулу ручку-фонарик — заглянуть в накрытые подносы и блюда, поставленные «Суккулентами семи морей». Кассандра ответила кому-то из публики, что — да, его дочь получит стипендию, на которую подавала. Я тихо прошептала Коулу на ухо:
— Которую?
Взяв меня за руку, он показал лучом света на звездчатую стеклянную тарелку, полную улиток. Потом направил свет на одну из них — лежащую на острие одного из лучей.
— Вот эта, — едва слышно ответил он. — Ее можно узнать, потому что тут небольшой сколок на тарелке как раз под ней.
Я ощупала звезду снизу и — да, есть впадинка.
С той стороны занавеса послышался голос Кассандры:
— Я начинаю уставать. Давайте еще предмет из публики?
Послышались шарканье и скрип. Потом с едва скрытым сожалением Кассандра сказала:
— Сержант Престон?
Ой-ой. Я выглянула из-за занавеса, отделяющего наш закуток от сцены. Ага, спецназовец отдал часы «сейко». Он и его сынишка — симпатичный парень лет пяти-шести, с такими же умными карими глазами, как у отца, сидели в заднем ряду. То есть сидел Престон, а сынишка стоял на скамье, совершенно завороженный. Внезапно Кассандра оказалась не в состоянии отбивать обожателей резиновым молотом.
— Что вы хотите узнать? — спросила она натянуто, вертя часы в руках.
— Меня интересует одна женщина, — сказал он, медленно подмигнув ей. — Увижу ли я ее снова?
Она замялась, но даже в этот момент не могла заставить, себя солгать. Такая твердость заслуживает восхищения.
— Да.
— Можете задать еще два вопроса, — объявил Вайль. Я его не видела, но ощущала, как он стоит на другом конце сцены. Они договорились, что зрители будут задавать по три вопроса — в надежде, что это пробудит у Луна желание, чтобы у него прочитали мысли поглубже.
— Я женюсь снова?
— Я не вижу этого в вашем будущем.
Он удивился, затем пожал плечами.
— Ваш последний вопрос? — сказал Вайль.
— О'кей. Завтра нет уроков, и мы с мальчиком хотим поехать порыбачить. Поймаем мы что-нибудь?
Руки Кассандры, крепко держащие часы, вздрогнули, а голос звучал так сдавленно, что слышно было, как соприкасаются голосовые связки.
— Ничего такого, что вам хотелось бы увидеть у него на крючке.
Публика затаила дыхание.
— Ну, тогда я точно его поведу в зоопарк, — ответил Престон. Все засмеялись — кроме него, Кассандры и Вайля. Я посмотрела на сержанта и подумала: он знает, что она скрывает от него больше, чем может сказать.
Вайль шагнул на середину сцены — в руках у него была блестящая черная ваза. Бергман, по нашему плану, сложил туда оторванные талончики от билетов зрителей.
— А сейчас настало время определить победителя, который выиграл частное бесплатное гадание у Кассандры, а перед этим — частный танец живота в исполнении нашей знаменитой Люсили. Также будут бесплатно поданы напитки. Произойдет это сразу после того, как почтеннейшая публика покинет наш театр. Мы сейчас вытащим и объявим номер корешка — просим всех посмотреть на свои билеты.
Он порылся в бумажках, вытащил и объявил:
— Итак, победитель… номер сто три! — Он оглядел зал. — Прошу подойти ко мне с билетом, если желаете…
Спутник Луна, державший билеты, что-то зашептал в ухо своему патрону, подпрыгивая на сиденье. Он так возбудился, будто этот старый хрыч сорвал главный приз в бинго. Лун кивнул. Типчик подскочил и подал Вайлю билет — Вайль сделал вид, что смотрит номер.
— Да, это он! — провозгласил Вайль. — Поаплодируем нашему счастливому победителю и всем нашим артистам! — Публика дружно захлопала и потянулась к выходу. Вайль проводил всех словами: — Спасибо за внимание! Приятной всем дороги домой!
Я не сводила глаз с Луна, на которого наперли с двух сторон. Его подруга что-то шипела ему в ухо, свирепо жестикулируя и давая понять, что такой поворот событий ей не нравится. Новый вамп тарахтел в другое, уговаривая остаться, повеселиться, развлечься.
Лун слушал обоих, но взглядом проводил семейство Сяо, выходившее из театра. Этот голодный взгляд был прикован к маленькому Лаю, дремлющему на плече у отца.
Можешь не беспокоиться, извращенец, подумала я. У нас как раз есть для тебя закуска.
Наконец Лун посмотрел на Вайля.
— Да, мне действительно улыбнулась фортуна, — сказал он с идеальным британским произношением. — Вы не подражаете, если я останусь стоять? Эти скамьи кажутся мне несколько неудобными.
— Как вам угодно. Если вы согласитесь здесь подождать, я отведу Кассандру за кулисы отдохнуть, а Люсиль сию минуту придет занимать вас.
Буэ.
Я вцепилась в занавес, спасаясь от внезапного приступа тошноты. Я не только буду танцевать для троих, но еще в такой интимной тесноте, что хочется застегнуться в шубу до пят. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох.