Земные радости

Грегори Филиппа

— Я работаю здесь! — воскликнул уязвленный Джей. — И работаю много!

— Зимой практически нет дохода, — напомнил Традескант. — Мы живем на сбережения. Продавать нам особо нечего, и в плохую погоду посетители предпочитают оставаться дома. В прошлом году к весне мы потратили почти все, что у нас было. А во дворце будут платить круглый год.

— Католическое золото, — тихо вставила Джейн, обращаясь к своей тарелке.

— Честно заработанное нами, — добавил Джон. — Я старый человек. И я даже не предполагал, что мне придется трудиться на стороне, чтобы содержать твою семью, Джей. И что твоя совесть для тебя важнее, чем долг передо мной.

— Вот всегда так! — взорвался

Джей, бросив гневный взгляд на отца. — Ты всегда сам решаешь, когда уходить и когда возвращаться. А я всегда обязан подчиняться. И теперь, когда у нас есть дом, где я очень хочу остаться, да и ты тоже можешь остаться, ты все-таки уходишь. И я должен идти с тобой!

— Я не свободен в выборе, — сурово произнес Джон. — Это воля короля.

— Да откажи ты ему! — закричал Джей. — Хоть раз в жизни ослушайся всех этих важных шишек. Хоть раз в жизни скажи, что думаешь на самом деле! Хоть раз в жизни подумай сам! Откажи королю!

Наступило долгое потрясенное молчание.

Традескант встал из-за стола, подошел к окну и взглянул на прелестный сад, размытый в сером свете сумерек. Над каштановым деревом сияла звезда, где-то во фруктовом саду запел соловей.

— Я никогда не откажу королю, — отрезал он. — И не желаю слышать подобных речей у себя дома.

Пауза затянулась до переломного момента, и тогда Джей заговорил тихо и серьезно.

— Отец, это не королева Елизавета, и ты больше не работаешь на Роберта Сесила. Этот король совсем не такой, какой была королева. И Англия совсем не та, какой была тогда. Это страна, погрязшая в долгах и разрываемая ересью. Ею правит ничтожный болван, а им, в свою очередь, руководит католическая жена, которой платит ее брат, король Франции. Я не выдержу работы ни на такого короля, ни на королеву. Я не выдержу необходимости им подчиняться. Если ты будешь заставлять меня, я лучше совсем покину страну.

Элизабет и Джейн сидели молча и даже вздохнуть боялись.

— Ты действительно так думаешь? — уточнил Традескант.

Его разгоряченный сын просто кивнул.

— Тогда ты должен следовать голосу своей совести и уехать, — заключил Джон. — Потому что король — мой господин пред лицом Господа, и он приказал мне. А я твой отец и должен руководить тобой, и я приказал тебе. Если ты отказываешься подчиняться мне, ты должен уехать, Джей. Точно так, как Адаму и Еве пришлось оставить их сад. На земле и на небе правят определенные законы. Не могу притворяться и делать вид, что это не так. Всю жизнь я терпел твое свободомыслие и сумасбродные рассуждения, даже в саду милорда. Но если ты не желаешь служить королю, значит, ты не должен быть садовником в его саду. Не должен быть садовником в Англии.

Джей встал из-за стола. Руки у него дрожали, и он быстро спрятал их за спину.

— Подождите, — тихо вмешалась Элизабет.

Но мужчины не обратили на нее внимания.

— Тогда я пошел, — заявил Джей, как бы испытывая выдержку отца.

Тот стоял спиной к комнате и смотрел на сад. Наконец он ответил:

— Если ты не согласишься слушаться меня и короля, который надо мной, и Бога над ним, тогда ты больше не мой сын. Молю Господа, чтобы ты не выбрал эту дорожку.

Джей повернулся и нетвердыми шагами направился к двери. Джейн тоже нерешительно поднялась, переводя взгляд с мужа на свекра. Джей вышел, не проронив больше ни звука.

— Иди к нему, — обратилась Элизабет к невестке. — Успокой его. Не верю, что он это всерьез. Удержи его здесь, по крайней мере на ночь, а утром мы побеседуем еще раз.

Элизабет быстро кивнула в сторону Джона, и этот жест означал, что она тем временем поработает над своим супругом. Однако Джейн все еще колебалась.

— Но мне

кажется, мой муж прав, — прошептала она так тихо, что Традескант не услышал.

— Какое это имеет значение? — возразила Элизабет. — Что значат слова? Ничего нет важнее того, что ты, Фрэнсис и Джей живете здесь и будете жить, когда нас не станет. Сады и имя Традесканта. Быстро иди и хотя бы уговори его не укладывать вещи.

Тем вечером Джейн удалось предотвратить уход Джея из дома; она объяснила мужу, какое это безумие — вытаскивать спящего ребенка из колыбели и тащить его в ночь, в город, полный чумы. Отец и сын встретились за завтраком и вместе вышли в сад в напряженном молчании.

— Что мы можем сделать? — спросила Джейн свою свекровь.

— Молиться, чтобы они оба поняли: интересы семьи важнее того, чьим золотом оплачивать счета.

— Отец не должен заставлять Джея работать на короля, — заметила Джейн.

Элизабет покачала головой.

— Ах, моя дорогая, когда нам было столько же лет, сколько вам сейчас, все было иначе. Сады имелись только у важных вельмож. Отец Джея в его возрасте и мечтать не мог о владении домом или землями. В его возрасте он был младшим садовником в поместье Сесила и жил в холле. [41] Он даже не мог выбрать, какое мясо есть на завтрак, — все шло из кухни лорда. Но жизнь быстро изменилась, и вы двое должны это понять. Мир теперь совсем другой. Джей еще так молод, и неизвестно, как все повернется.

41

Холл — обязательный архитектурный элемент аристократического дома. Холл, располагавшийся на первом этаже здания, объединял хозяйственные службы и заполнялся низшими слугами.

— Жизнь меняется, — согласилась Джейн. — Но не в пользу лордов и двора. И возможно, нашей семье не стоит связываться с королем. Возможно, нам жилось бы лучше, если бы мы были свободными купцами, не зависящими от милостей короля, как мои родители.

— Да, было бы проще, если бы мы были купцами, — мягко промолвила Элизабет, — торговали бы в маленькой лавке, и все горожане нуждались бы в нашем товаре и имели бы средства его купить. Но мы садовники и владельцы коллекции редкостей. Только богатые люди могут приобрести то, что мы предлагаем. И мы не можем получить продукцию, не имея земли, поскольку нам нужно ее выращивать. Это не та торговля, которой занимаются в малом масштабе. Наше дело отдает нас в руки величайшим людям страны. Мы продаем в блестящие дворцы, мы продаем придворным. Понятно было, что рано или поздно мы попадаем в поле зрения короля.

— Он хочет заполучить нас, как все красивое и редкое, — горько произнесла Джейн. — И он думает, что нас тоже можно купить.

— Вот именно, — подтвердила Элизабет.

Отец и сын сели за обед в молчании. Джейн и Элизабет обменялись несколькими фразами о погоде и о том, как продвигается работа в саду, но сдались, когда не получили от мужей никакой реакции, кроме пары слов и кивка.

Как только обед был съеден, мужчины удалились, и Джейн из окна комнаты с редкостями увидела, как ее муж направляется далеко в сад, а Джон пропалывает грядку с рассадой в прохладной тени дома. День был жарким. Даже лесные голуби, которые обычно ворковали в деревьях, молчали. Когда Джейн и Фрэнсис кормили уток в пруду около фруктового сада, Джейн заметила мужа, который косил крапиву в дальнем углу. Увидев свое семейство, он аккуратно обернул лезвие и подошел к ним. Джейн посмотрела в несчастное лицо супруга.