Zend
Шрифт:
— О как.
Видимо теперь он убедился, что я его понял, и мы продолжили.
Отдельной статьёй обучения строит производство ватманов, кистей, красок и чертёжного стола. Со своими материалами, нюансами и ритуалами.
Я же буду Мастером — а они инструменты для себя сами делают. Не потому что могут, а потому что в ритуалах используется их кровь, и вещи лучше слушаются. И станки, и чертёжные кисти, и даже столы.
Для мастеров такое понятие как «послушный» инструмент имеет не просто большое, а решающее значение. Остальные узкоспециализированные мастера, вообще не знают такого
Кузнецу из зазеркалья достаточно найти или купить какую-нибудь древнюю магическую наковальню чтоб из-под его руки начали выходить шедевры. Алхимику такую же древнюю реторту. И с ювелиром та же история. И портной, и кожевник на многое пойдут чтоб получить набор иголок, поднимающий их мастерство на небывалый уровень.
В моём же случае всё печально. Найденный магический кузнечный молот в моих руках будет метить по пальцам. Реторта рванёт. Нож для кожи пропорет руку. Игла воткнётся в палец, а то и в глаз. И всё потому что я не сделал их сам. Это и есть одновременно проклятие и благословение Мастера.
Впору загрустить, но есть хорошие стороны.
Те самые молоты, наковальни, иголки, реторты и перегонные кубы, которые снятся узкоспециализированным мастерам, и за которые они мать родную в рабство продадут, изготовлены как раз Мастерами. Вышедшим вещам и инструментам из-под рук Гога, а в будущем и меня, могут пользоваться все. Ну кроме других Мастеров.
— А почему меня ваш инструмент слушается? — спрашиваю я пока рисую, заключительный, экзаменационный чертёж.
— Ты ещё не мастер. И пока не покинешь Лабиринт, будешь оставаться учеником. А если там, — о показывает вверх, — найдёшь вещи НАСТОЯЩЕГО, — выделяет слово, — Мастера, например, сделанные мной, то они за тобой гонятся начнут.
— В смысле?
— Вещи других мастеров, для нас, смертельно опасные. Простые инструменты и вещи всего лишь не слушаются. А вот они… Ты когда-нибудь убегал от летающего молотка или кусачек?
— Понял. — Киваю.
Когда я закончил, Гог посмотрел на мои каракули и сказал:
— Тебе нужно учится рисовать. — говорит, держа в руках ватман с нарисованным мечом. — В твоём случае, учится у кого угодно.
Следующим уроком: «Ритулистика и основы магии».
Первой частью, я как раз и изучал теорию ритуаристики. Пентаграммы, как идеальные геометрические фигуры, так и рисунки похожие на хохлому. Реагенты — сначала только кровь, затем с ростом уровней список расширится. Инструментарий — ковшики, мензурки, лопатки, ножи и ещё долгий список.
Какие пентаграммы, реагенты и инструменты, и на каком уровне я могу пользоваться указанно в учебнике, который ещё предстоит получить.
Сейчас эта важная для Мастера наука, мне не нужна, в мастерской Гога все ритуалы уже проведены. Но после возвращения у меня начнётся по ней самостоятельная практика.
Затем приступили ко второй части урока.
Мы находимся на втором этаже. Но теперь сидим в центре этажа напротив друг друга. Я сижу на удобном кресле, которое приняло меня как мать родное дитя. Гог ходит вокруг и вещает.
Слушаю замерев каждое слово, впитываю каждый звук всем телом. Не разочаровался ни в едином предложении и наставлении. Хоть кто-то меня начал учить сему таинству.
— Магия явление до невозможности индивидуальное. — Вещает Гог. — Нет двух одинаковых магов. Самое распространённое заклинание: «Огненный шар», у каждого разумного получается по-своему — как внешний вид, так и действие заклинания. Разные повреждения, разная дальность полёта. Даже яркость и цвет разные. Но существуют некоторые хитрости, с магией которые подходят всем. Основа основ — прежде чем лезть в это болото и познавать азы, нужно почувствовать магию в себе.
Гог, подробно, как для барана, описывает мне весь процесс. Проделав все упражнения, у меня получается засечь её в своём организме. Признаться, прочувствовал не сразу, — часа четыре сидел в позе лотоса пытаясь уловить все, что рассказал учитель.
Гог просит описать, видимо не верит, что у меня это получилось так быстро. Я ему все пересказываю как могу. Некоторым моим словам он удивляется.
— В смысле магия течёт по твоим венам?
— Я чувствую её именно так. Как будто помимо крови есть ещё что-то. Или наоборот, как будто что-то разбавлено в крови.
— А центр? — Спрашивает он нетерпеливо.
Гог ждал, видимо, от меня ответ незамедлительно, но в это время все ещё ищу этот самый «центр».
— Ты чувствуешь узел или центр, или какое-нибудь сосредоточение.
Видимо, он решает, что я его не понял. А я все никак не могу его найти.
— Как правило оно находится или в голове, или около сердца.
А вот это очень даже кстати. Теперь хоть знаю где искать.
Две минуты сижу с закрытыми глазами и пытаюсь найти магический узел. Нашёл, прочувствовал — прямо между лёгким и сердцем. Он больше всего походит на пульсирующий шарик неправильной формы. И пульсация его, полностью совпадает с моим сердцебиением. О всем этом я рассказываю Гогу.
Он выслушивает не перебивая, и надолго замолкает, видимо задумался. Пока он молчит, продолжаю искать дальше, благо уже знаю, что мне нужно. В голове нашёл целых две штуки, по одному на каждое полушарие. Ещё пару на внутренней части обеих ладоней.
Рассказываю Гогу. Жду ответа. Что-то он долго молчит, надо посмотреть, что происходит. Прерываю медитацию, и открываю глаза.
Всматриваюсь в лицо Гога. Он на меня злился, и видно это невооружённым взглядом. Буквально чувствую волны злобы и ненависти, исходящие от него. Причин этому не нахожу, и не могу понять, в чём перед ним виноват.
— Мил человек, а не врёшь ли ты мне?
Слышу грубые нотки в его голосе.
— Нет. Я не знаю, как вам это доказать, но я точно не вру.
— А ведь я могу проверить. Ты об этом подумал? — Прищурился Гог.
— Я ни о чём не думал, я говорю, что вижу, точнее чувствую.
— Мы сейчас пойдём на третий этаж моей мастерской, там стоит аппарат, который даёт исчерпывающую информацию о любом разумном залезшем в него. — Каждое слово как удар молота об наковальню.
У меня создаётся впечатление, что он мне даёт шанс признаться в своём вранье. А у меня и в мыслях не было ничего подобного.