Зенит Левиафана. Книга 2
Шрифт:
Вскоре он вернулся и встал как вкопанный рядом с Карном. Парень знал, что древний бог смотрит не на него, а на солнце, оценивает положение светила относительно линии горизонта, ищет ориентиры.
— Думаю, нам повезло, — наконец, проговорил фригийский царь, увлекая Карна за собой вдоль линии прибоя. Парень послушно двинулся следом. — Учитывая, что тот шторм воистину напомнил мне гнев Фарбаути.
— Ты до сих пор говоришь как нордман, — улыбнулся парень, вспомнив, что его друг несколько месяцев провел с викингами.
— Не в этом дело, — пожал
— А идем то мы куда? — спросил Карн, сильнее сжимая пальцы на плече Мидаса. Это означало, что бог слишком спешит и парень не успевает за ним. — Насколько я могу судить, нас выбросило не слишком далеко. Думаю, Аркона где-то на северо-востоке.
— Слишком хорошо ты судишь для слепца, — хмыкнул Мидас. — А думаешь еще лучше. Мы южнее, тут целый архипелаг и нас выкинуло на самом восточном острове, нордманы и даны зовут его Землей Хедина. Я был здесь много веков назад, прибрежная линия тогда была совсем другой, но я узнаю эти места.
— Я не буду ничего спрашивать, — покачал головой Карн. Парень старался поддерживать осмысленный разговор, одновременно фокусируясь на энергетических течениях окружающего пространства. Раньше он делал это обычным глазами, но теперь нужно было учиться заново. — В любом случае, зная тебя, все из-за женщины или золота.
— И то, и другое, — Мидас вновь пожал плечами. Он знал, что парень почувствует это движение. — Один датский историк писал об этом, и я вроде бы даже засветился в его рукописи.
— Надо думать, под другим именем, — констатировал Карн.
— Надо думать, — ухмыльнулся древний бог. — Всеотец, знаешь ли, не единственный, кто любит бродить среди смертных. Сотни имен, тысячи личин. Когда люди думаю, что ты один из них, все выходит гораздо проще.
— Мне казалось наоборот, — Карн ощутил, как Мидас начинает забирать вправо от линии прибоя. Это могло означать лишь одно — он обнаружил дорогу. Кострище, старую рыбацкую лодку или брошенную хижину Карн бы почувствовал и сам, даже раньше своего спутника, это он понял еще по пути к Ист-Хейвену.
Что до дорог — их парень почему-то не видел. Быть может потому, что людские дороги быстро становились естественной частью окружающего энергетического ландшафта. Карн предположил это, так как не видел и звериных троп, которые Мидас, ясное дело, великолепно различал. Эта версия нравилась ему, потому что давала шанс на прогресс — с течением времени, отточив свои навыки, он сможет видеть все.
— Ты ведь уже понял, что я дорогу нашел? — спросил фригийский царь, будто прочел мысли Карна. — Думаю, если дальше пойдем на север по ней, выйдем к Фитте. Мелкий, но старый город, построенный, смешно сказать, вокруг…
— Погоди, — Карн прервал Мидаса, что-то почувствовав впереди. Или скорее кого-то.
— Что чувствуешь? — Мидас инстинктивно напрягся, шаря взглядом по песку вокруг, и сразу заприметил как минимум пару неплохих дубин.
— Люди, — Карн сосредоточился и рефлекторно
— Этого нам еще не хватало, — процедил фригийский царь, вновь увлекая Карна за собой. По пути к дороге, что виднелась за редкой стеной ореха и бука, он подобрал ранее запримеченные дубины и сунул одну парню. Вряд ли в рукопашной от него будет толк, но это лучше, чем голые кулаки.
Они прошли еще тридцать шагов (ослепнув, Карн стал мерить пространство шагами, а не привычными метрами), прежде чем Мидас остановился и легонько похлопал парня по плечу. Тот понял знак и опустился на четвереньки, потом лег. Отсюда они могли слышать голоса, но не разбирали слов, поэтому проползли немного дальше вдоль дороги, не высовываясь из кустарника, что в обилии разросся у самых ног древесных исполинов.
Им обоим хватило всего нескольких реплик, чтобы понять, о чем идет речь. Торговец с женой и двумя маленькими дочками двигался с груженой товаром телегой из Гламберка в Фитте. Группа из двенадцати не шибко молодых людей преградила им путь и требовала часть товара за проезд. Торговец закономерно возмущался, но понимал, что выхода нет. А Мидас, глядя на отребье, приставшее к семейству бедняги, понимал и еще кое-что — просто так их не отпустят даже за весь товар, что был в повозке.
— Они их не отпустят, — прошептал Карн. Теперь уже Мидас посмотрел на него так, будто парень прочел его мысли. — Их ауры черны, будто океанские глубины, в них нет надежды.
— Лучше бы нам не впутываться в местные разборки, — древний бог поджал губы, лихорадочно прикидывая варианты, которых, в общем-то, было не так уж много.
— Но и бросить их мы не можем, — покачал головой парень, усилием воли отрезая себя от липкой мерзости, что растекалась вокруг бандитов, словно чернильное пятно. — Их убьют, а сначала…
— Я догадываюсь, — перебил его Мидас. — Двенадцать не сильно крепких, но вооруженных мужиков. В основном секиры и боевые ножи, у двоих мечи, а у одного даже щит. Доспехов нет. Все стоят к нам спиной.
— Они пьяны, — Карн тряхнул головой, отгоняя от себя тлетворные образы, которые сумел выцепить из аур налетчиков. — Достаточно пьяны, чтобы не заметить нас, даже если мы подползем на расстояние пары шагов.
— То есть сходу можно уложить пятерых, — кивнул Мидас. В нем, как и в Карне, боролись два начала. С одной стороны — понимание неправильности происходящего и неспособность пройти мимо, когда можно что-то изменить. Ведь даже если они просто отвлекут бандитов, это даст семье торговца шанс — у него две лошади в повозке, сумеет быстро отстегнуть обеих, прыгнет на них с женой и детьми, и легко сможет оторваться.