Зенит Левиафана. Книга I
Шрифт:
– Я понял, что ты имеешь ввиду, - перебил его Аудун, у которого имелись собственные вопросы.
– Обязательно, но позже. Скажи-ка лучше, ты ведь эриль Хортена?
– Верно, - кивнул Лейв, потом окрикнул одну из служанок-трэллов и, когда та обратила на него внимание, поднял над головой кружку, перевернув ее вверх дном. Из кружки выпало пару капель меда, знак получился недвусмысленный.
– Как понял?
– Никак, - хмыкнул Аудун.
– Иногда можно не думать, а просто слушать. О тебе до Тёнсберга слухи доходят. Слишком молод ты для эриля, но у годи Хортена, как я понял, не было выбора.
– Помер старший
– Учитель мой, хороший был человек, мудрец великий. Но время его пришло, и отправился он сквозь Железный лес.
– Учитель твой меня мало интересует, - довольно резко ответил воин.
– А вот ты, несмотря на младость совю, не дурак и не слабак. В этом я и сам убедился уже. Да только как же берсерки тебя спеленали? А главное - по что?
– А так, Хель их забери, и спеленали!
– злобно гаркнул Лейв, принимая у служанки две кружки меда. Грусть мгновенно улетучилась из его прозрачных, едва синеватых глаз.
– Ага, погоди. Так ведь Хель их и забрала, видать! Хах!
– Ближе к сути, - с натянутой улыбкой проговорил Аудун, ударяя свою кружку о поднятую кружку шамана.
– Отказался я им настои целебные делать, вот почто, - Лейв внезапно посерьезнел. Мед был хорош и несмотря на то, что эриль жадно поглощал принесенную к питью баранину и хлеб, пьянел он быстро. А еще, надо думать, сказалось пребывание в плену.
– Они пригрозили, тогда я их послал далеко и надолго, пообещав проклятие навести. Надо было, кстати! Псы эти не рискнули ко мне в открытую лезть, но ночью трое пробрались в мой дом, что на краю Хортена стоял и взяли меня. С амулетом тем были, а я ведь не знал, даже клинка не схватил, когда они в окна щеманулись. Голыми руками на них полез, на колдовство в расчете. А оно вон как вышло!
– А что с домом?
– уточнил Аудун, не имевший привычки упускать детали. Хотя переспрашивал он редко, обычно довольно быстро сам приходил к нужным выводам и находил верный ответ.
– А?
– Лейв оторвался от смачного куска баранины и посмотрел на собеседника блуждающим взглядом.
– Ты сказал, дом «стоял», а не «стоит» на краю города, - пояснил воин.
– Сожгли что ль?
– Ага, - кивнул Лейв с набитым ртом, потом натужно проглотил мясо.
– Это ж отступники, но слову годи - вне закона. Для них, псов войны, ничего святого нет. А еще берсерки! Да сам Всеотец от них сразу отрекся, будь уверен!
– Буду, - пообещал Аудун и опрокинул в горло кружку меда.
– Ну а теперь насчет моего вопроса, - Лейв хоть и захмелел мальца, а все ж не спешил расставаться с трезвым рассудком.
– План то у нас какой?
– Помнишь, что ты мне сказал?
– спросил в ответ воин.
– Почему я не смогу одолеть своего врага в одиночку?
– Потому что с ним король и войско!
– процитировал шаман собственные слова. Кажется, он сам был искренне удивлен тому, что так легко и точно сумел их воспроизвести.
– Значит, мне нужен свой король и свое войско, - без тени улыбки констатировал Аудун. Мгновение Лейв молча смотрел на него, потому хотел уже разразиться дичайшим смехом, но в последнее мгновение что-то остановило его. Вполне возможно - взгляд Аудуна. Взгляд человека, который не остановится ни перед чем, пока не получит желаемое.
– Это ведь не шутка, -
– Не шутка, - кивнул Аудун, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Затем он перевел взгляд с эриля на кого-то позади. Сощурился, присматриваясь. Потом глаза его округлились, а губы разошлись в непроизвольной улыбке. Как показалось шаману - плотоядной, хищнической.
– И знаешь, что, - продолжил воин, едва не лучась от восторга, внезапно осенившего его лицо.
– Нам даже не придется никуда идти, чтобы начать осуществление этого нехитрого плана.
– Я не...
– эриль хотел что-то сказать, но Аудун тут же его перебил.
– Я ведь не путаю?
– спросил он тихо, придвинувшись к Лейву и указывая глазами ему за спину.
– Это один из хускарлов Эйрика Агнарсона?
– И не просто хускарл, - в тон ему, едва ли не шепотом, ответил эриль, обернувшись и без труда узнав воина, о котором говорил Аудун.
– Это его знаменосец! Ингвар Неистовый, Сокол Вестфольда, лучший воин...
Аудун уже не слушал. Он поднялся, оправил льняную рубаху (верхняя шерстяная лежала рядом на лавке, потому как, хотя на улице выл ледяной ветер и шел снег, в корчме, само собой, было жарко). Потом воин повел головой из стороны в сторону, встряхнул руками и направился вглубь зала.
– Только не лезь, - бросил он Лейву напоследок.
– Лишь если нам помешают.
– Кому помешают?
– воскликнул эриль.
– В чем помешают? Что ты...
Он тут же осекся. Шаман действительно был довольно умен и уже практически понял, что задумал Аудун. Однако он хорошо знал, какие слухи ходят о хускарле Ингваре и пресловутая инерция мышления не позволяла ему даже представить, что кто-то может бросить вызов столь прославленному воину. Вот только Аудун был не «кто-то», и вообще не отсюда.
Он никогда раньше не видел Ингвара, но два дня кряду провел на рыночной площади Тёнсберга, которая полнилась отнюдь не одними лишь слухами. А потому знал, что знаменосец конунга Эйрика Агнарсона красив и статен, у него длинные светлые волосы, которые он заплетает в несколько массивных кос. Борода у него тоже светлая и заплетает он ее в две косы, перевязывая с концов тонкими кожаными шнурами, на которые вешает подвести в форме Мьельнира с тайными воинскими рунами. Глаза у него цвета снега в горах, а на правой руке - большой серебряный браслет, подаренный самим Эйриком после битвы при Логене.
Описания, которые Аудун слышал от совершенно разных людей, во многом расходились, например, кто-то говорил, что от одного взгляда Ингвара враги каменеют, а другой утверждал, будто своими глазами видел, что воин тот высок, точно ётун и столь же силен. Но, походив с утра до ночи среди разномастной гудящей толпы, собравшей торговцев и покупателей со всего региона от Тёнсбрега до Хортена и даже Холместранна, начинаешь довольно быстро отличать зерна от плевел.
Теперь, когда Лейв подтвердил догадку Аудуна, сомнения как рукой сняло, а план его обрел четкость. Он прошел мимо стола, за которым сидел Ингвар, аккурат таким образом, чтобы задеть его локоть. И ровно в тот момент, когда воин подносил кружку с медом ко рту. Мед расплескался в стороны, обильно залив пышную светлую бороду и ворот серой рубах из тонко обработанного льна.