Зенит
Шрифт:
— Н-нет…
— Так почему?
Ирина ждала. И наконец…
Видимо, подслушивать, подглядывать и оказываться не в том времени и не в том месте — это национальная традиция.
Причем — всех народов, включая якутов и алеутов.
Евгения Михайловна однажды ночью проснулась и захотела пить. Так глупо, купила соленую сельдь — и всю скушала на ужин. Но селедка так пахла, и была такой ужасно вкусной… с картошечкой, с лучком — устоять было просто невозможно.
Она
Как известно, нужен горячий несладкий чай, иначе не напьешься. А заварка, как на грех, кончилась. Пришлось идти на кухню. Там-то нянечка-санитарка и подслушала разговор.
— Они с директрисой прощались.
— Кто?
— Молодой человек…
Ирина принялась расспрашивать внимательно, вдумчиво, и спустя полчаса кивнула.
Похоже, вампир там и отметился. И — неудачно.
То ли он на директрису воздействовал, то ли как-то иначе, но…
Но!
Евгения Михайловна оказалась чувствительна к подобного рода существам. И почувствовала… неправильное.
— Руку дайте, — попросила Ирина.
— Зачем?
— Дайте-дайте… пульс посчитаю.
— Да он вроде и так нормально…
Ирина хмыкнула.
Не могла же она сказать, что ей надо просто дотронуться. Чтобы почувствовать…
— У меня тонометр есть, — вмешался директор. И очень кстати.
— Давайте его сюда, Константин Алексеевич, — обрадовалась Ирина.
Пара секунд, больше ей и не нужно…
Взять Евгению Михайловну за руку, поправить рукав, надеть манжету тонометра…
Ведьме — достаточно.
А ведь и правда — могла испугаться. До истерики испугаться, до сумасшествия. Были у женщины в роду… нет, не ведьмы. Не колдуны, не пророки…
В роду у нее отметились оборотни. Давным-давно, может, лет пятьсот тому назад. А у них чуйка — дай Бог всякому.
— Евгения Михайловна, не бывало с вами такое, что не хочется куда-то идти, или что-то делать, или человек не нравится?
— Бывало.
— Прислушивайтесь к себе чаще, — посоветовала Ирина, глядя на тонометр. Тот, как и следовало ожидать, показывал 120 на 80, хоть сейчас в космос запускай, это при пульсе 60.
Красота!
Хотя чтобы у оборотня сердце заболело, в него надо выстрелить, желательно серебряной пулей. А тут… хоть и далекий потомок, а здоровье все равно должно быть железное.
Железобетонное.
— Могла она и почуять инаковость вампира, и испугаться… при прочих равны шансах эти твари оборотней рвут в клочья. Поэтому оборотни стараются или не связываться, или уравнивать шансы с помощью подручных средств. К примеру — осиновый кол, засунутый в любое место, по выбору вампира.
Ирина подумала, что она
Поймает — сама убьет!
***
Евгению Михайловну она расспросила еще немного, о порядках на ее прежнем месте работы, и отпустила.
Директора поблагодарила.
— Отдельно хочу вас попросить — не увольняйте Евгению Михайловну. Пожалуйста. Она нам очень помогла.
— Разве что… вы уверены?
— Что с той работы проблем за ней не придет? Уверена.
Директор хмыкнул, но спорить не стал.
— Туда приду я, — вежливо пояснила Ирина.
— Вы уверены, что справитесь?
Девушка хмыкнула.
— Сейчас не девяностые. Должна справиться. Обязана.
Мужчина улыбнулся.
Ну, коли так…
Они дружески распрощались, и Ирина отправилась к Кириллу.
— Юля — отработана. Бестолку. Видимо, потому вампир ее в живых и оставил, — подвел итог Кирилл. — Попробуем с этой директрисой? Как ее, кстати, зовут?
— Юлия Ивановна.
— Забавное совпадение. Думаешь, она еще жива?
— А кто там будет искать? — Ирина пожала плечами. — По документам, небось, все нормально, а в остальном… кому нужны эти дети?
— В природе такие не выживают.
— А мы тратим на них ресурсы, силы, время… да?
Оборотень молчал. Жестоко, но ведь правда?
— Спарту это не спасло, — заметила Ирина. — А если бы они выхаживали слабых…
— То сгинули бы еще раньше.
— Или наоборот — родился бы человек, способный повести их к процветанию? Кто теперь скажет?
— Никто.
— И потом, человек — не животное.
— Вот и проявляли бы это в ответственности. Совместимость смотрели, ясно же, что некоторым парам нельзя детей заводить друг от друга…
— Рано или поздно мы все лечить научимся.
— А пока на планете перенаселение. И ее ресурсы мы тратим все активнее…
— И в космос полетим.
— Ага, полетим мы. На большой губной помаде, ярко-розового цвета…
— Эй, святого попрошу не касаться.
— А если на косметику — и то выделяется больше денег, чем на науку?
Ирина хмыкнула.
— Поумнеют, рано или поздно…
— Только бы слишком поздно не было.
Дальше ехали молча.
***
— Мать твою сорок восемь через семь гробов в один…
Вопль Ирина услышала, войдя в участок.
И — застыла.
Попугай!
Тот самый, здоровущий, кстати — жутко дорогой. Но что он здесь делает?
Ответ Ирина получила ровно через минуту — от Сени.
— Спрячься. Иван Петрович тебя сейчас…
— За что?
— За эту пернатую радость…