Зеркала - 1: Маскарад
Шрифт:
Томка долго бродила по узким улочкам, заходила во все лавки, кафе и сувенирные магазинчики. Но постепенно ее энтузиазм сошел на нет. Обитатели района Сан-Поло как сговорились — никто и слыхом не слыхивал о магазине механических игрушек, в котором работает бородатая женщина. Видимо, это была страшная тайна, разглашать которую запрещалось под страхом смерти.
— Слушай, — Томка обратилась к Снуппи. — Помог бы немного! Ищи, где твой дом?
Носком ботинка она подтолкнула собаку. Томка знала немало историй о собаках, которые возвращались домой даже за сотни километров. Повинуясь инстинкту, они пробирались
У Томки опустились руки. Упрямство упрямством, но ей все-таки пришлось признать поражение. К тому же девушка замерзла, а вездесущая венецианская сырость пробралась под одежду. Хорошо, конечно, чувствовать себя как дома — коренной петербурженке к холодной сырости не привыкать. Но даже человеку закаленному иногда хочется провести ночь в сухой и теплой постели. Мысль эта, зародившись около часа назад, уверенно вытеснила из Томкиной головы все остальные.
У девушки еще оставались пути для отступления. Бронь в отеле никуда не делась. Пусть это и дыра, но постели там наверняка сухие, а если повезет, там можно будет разжиться чашкой горячего бульона. Бульон окончательно решил вопрос.
Поиски Лауры и Джеппетто были отложены до утра, и Томка направилась в сторону моста Риальто. А оттуда до отеля было рукой подать.
Когда Томка нашла нужный дом, окончательно стемнело.
В Венеции ночь наступает быстро. Вроде, ничего не предвещает беды, а затем словно кто-то щелкнул выключателем — и солнце погасло.
Хозяева отеля не удосужились обзавестись даже простенькой вывеской. Томка четыре раза проходила мимо дома, прежде чем догадалась, что покосившаяся зеленая дверь — та, что ей нужна. Чтобы ее открыть, потребовалась пара минут, так сильно она разбухла от влаги. С каждым рывком от стены отваливались куски штукатурки. И Томка всерьез опасалась, что если дернуть посильнее, фасад дома рухнет целиком, от фундамента до самой крыши. Наконец дверь поддалась, Томка проскользнула в сырой полутемный холл. У Снуппи проскользнуть не получилось, и он неуклюже протиснулся.
В приемной, за массивным антикварным столом восседал высокий бородатый мужчина в майке «Iron Maiden». Его мускулистые руки покрывали цветные татуировки — сплошь монстры, да девицы с пышными формами. Такому типу полагается гонять на «Харлее» по ночному хайвею с номером «666» или «13». Но в Венеции плохо и с хайвеями, и с «Харлеями». Поэтому мужчина прозябал в роли гостиничного портье, коротая время за книжкой Беатрис Поттер. Приключения кролика Питера и ежихи Ухти-Тухти настолько его захватили, что он даже не взглянул на вошедших. На столе высилась гора окурков, вывалившихся из переполненной пепельницы.
— Buona sera!
Портье вздрогнул, будто услышал глас с небес, и спешно спрятал книжку под стол.
— Добрый вечер, синьорина. Чем могу быть полезен?
В его голосе слышалось смущение. Можно понять: любой брутальный мужчина почувствует неловкость, если его застукают с книжкой для маленьких девочек. На такой случай ему бы хорошо иметь издание «Молота Ведьм» или пару засаленных номеров «Плэйбоя», чтобы в случае чего совершить подмену.
— У меня забронирован номер, — сказала Томка, пряча улыбку. — На фамилию «Кошкина». Кошкина Тамара, из Санкт-Петербурга. Это где-то в России.
— Одну минуту, — портье вытащил огромный гроссбух и принялся листать пожелтевшие страницы.
Надо же, подумала Томка, оглядывая обшарпанные стены, а ведь и впрямь — дыра дырой. Глядя же на портье, можно подумать, что и вовсе настоящий притон. У них даже компьютера нет... И как они умудряются сдавать номера по Интернету? Не иначе соседи помогают. За спиной громилы, в самом темном углу приемной Томка разглядела черный проем: там была лестница, ведущая к номерам. Надежда раздобыть здесь чашку горячего бульона растаяла на глазах.
— Все верно, — портье отыскал нужную графу. — Четвертый номер на втором этаже. Можно ваш паспорт?
Сказано это было тоном, каким бандиты в подворотнях требуют кошелек и мобильник. Томка порадовалась, что не убирала документы в чемодан. Не хватало, чтобы портье вкрадчивым голосом спросил: «А если я посмотрю?». Кролик Питер, конечно, хорош, но вдруг этот тип только-только встал на путь исправления и все еще держит в кармане финку с откидным лезвием?
Заполучив паспорт, громила-портье принялся переписывать данные в гроссбух. Не зная чем себя занять по ходу вынужденной паузы, Томка переминалась с ноги на ногу и вертела головой, как игрушка на пружинке. Хорошо Снуппи — упал на пол и захрапел.
— Миленький у вас отель, — сказала девушка. — Здание с историей?
Звуком, который издал портье, мог бы гордиться и сам Снуппи: это было что-то среднее между хрюканьем дикого кабана и фырканьем лошади-тяжеловоза.
— Да, синьора, очень древний дом... Сюда заходил сам Казанова.
— А! — сказала Томка. — Раньше здесь жила знатная венецианская красавица?
— Красавицы, синьорина, — хмыкнул портье. — Незнатные совсем.
Томка поперхнулась. Чутье ее не обмануло — притон он и есть притон.
— Ваш ключ, — портье протянул массивный деревянный брелок. — Подниметесь на второй этаж, ваш номер справа.
— Grazie.
Портье почесал бороду. Молчаливая угрюмость, по статусу полагающаяся огромному рокеру, боролась в нем с итальянской словоохотливостью, особо проявляющейся в присутствии лиц противоположного пола. Кровь победила имидж, и он произнес самым зловещим тоном:
— Ваш номер... Он тоже с историей.
— Там жила особенная незнатная красавица?
— Не... Это потом случилось, когда бордель разогнали. В начале века. В смысле того, двадцатого века.
— А что случилось?
— Жила там одна знаменитость, — из мятой пачки портье выбил сигарету, отправил в рот, однако не закурил. — Тогда здесь получше было, и всякие знаменитости, бывало, ошивались. Даже этот останавливался, как его... Король-Рыбак.
— Кто?!
— Писатель, он про рыбака написал, который акулу поймал, а ему премию дали — миллион баксов. Писателю, конечно, не рыбаку...
Томка наморщила лоб.
— Хэмингуэй?
— Он самый, — портье сверкнул золотым зубом, радуясь, что достигнуто взаимопонимание.