Зеркала и галактики
Шрифт:
– Йенс, ты тут пока не нужен, – безо всякой строгости заметила Тереза, и он молча отошел.
Йенс не вернулся в бар к экипажу, а остался у торцевой стенки аквариума, прислонился к ней плечом, отрешенно глядя в темноту большого зала, мимо Терезы и ее гостей. Невысокий, худой, как подросток, но ладный. Дэссу подумалось, что парни на борту неспроста малорослые: капитан подбирает экипаж по своему росточку. А иначе как бы ей командовать громилами, которые выше на полторы головы?
– Аронсийское красное полусухое, из «Королевских кладовых», – прочла Тереза
– Нет. Да, – одновременно ответили Дэсс и Мстислав.
Телохранитель налил густое и красное, как Руби, вино в три бокала, пригубил.
– Недурно. Тереза, какую контрабанду возит Йенс?
– Не пори чушь. – Она тоже поднесла бокал к губам – скорее, символически. – Йенс контрабандой не балуется.
– Возит, – стоял на своем Мстислав. – Он испугался, когда я пригрозил полицией.
Капитан демонстративно поглядела на часы – зеленые цифры светились прямо в воздухе над витым серебряным браслетом.
– Слав, у тебя ровно три минуты, чтобы изложить свое дело. Время пошло.
Мстислав уложился в полторы. Еще две минуты Тереза сидела молча, переваривая услышанное. Наконец изрекла:
– Чепуха.
– Почему? – Телохранитель цедил вино, не показывая, что раздражен или обескуражен.
– Представь, что ты – СерИв. Венец творенья, красы необычайной, в шкуре с переливами, умеешь петь магические песни. И вдруг – бац! – ты всего лишился. Ни шкуры, ни магии. Тебя бессовестно обобрали! А кого теперь любить? Бесшерстных женщин, в которых превратились СерИвки? Они тебе физически неприятны; это заложено природой: мы любим представителей своего вида, а чужаки, собаки, козы – удел извращенцев. Для СерИвов люди – что нам козы. Я права?
– Не уверен, – возразил Мстислав. – Посмотри на Дэсса. Генетическая память человека вся при нем. Да, сейчас наши женщины ему не интересны, но со временем память проснется.
Княжичу не нравился обсуждаемый вопрос, и смутил оценивающий взгляд капитана.
– Подселившиеся к людям СерИвки по-прежнему могут петь песни любви, – заметил он сдержанно.
– Ну, допустим, – уступила Тереза. – Но всякому биологическому виду нужно размножаться. И что в итоге? Кого переселенные СерИвки станут рожать вместо очаровательных шерстистых малышей?
– Кэтов, – не задумываясь, ответил Дэсс. И пояснил: – По нашим поверьям, у СерИвки от человека рождаются кэты… это вроде ваших чертей.
– Вроде Адьки, – поправил Мстислав и позвал: – Адька! Иди сюда. Кис-кис!
Из темноты под пустыми столиками бесшумно явилось нечто – серое, пушистое, с длинным хвостом. Глазищи сверкнули зеленым, когда мохнатое «кис-кис» вспрыгнуло Мстиславу на колени и заурчало.
– Это Адмирал, – представил Мстислав, почесывая его за ушами. – Настоящий корабельный кэт.
Княжич внимательно рассмотрел «кис-киса». Это – кэт? Вздор! Редко встретишь зверя краше, даже в видео. Дэсс протянул руку и осторожно погладил длинную шелковистую шерсть. «Кис-кис» заурчал громче.
– А многие пассажиры шарахаются, – сообщила Тереза. – Особенно в последних рейсах – разбегаются с визгом, как от… – она смолкла.
– Как от кэта, – докончил за нее Мстислав. – Ты возишь СерИвов в человеческом облике.
– Я не…
– А почему на борту сняты все зеркала? По требованию пассажиров, не иначе. Чтобы СерИвы в них не отразились, верно?
Тереза выругалась – забористо, точно старый космический волк. Мстислав усмехнулся; Йенс выпрямился, глядя на своего капитана, готовый прийти на помощь. В падающем из аквариума желтом свете его тонкое лицо казалось еще тоньше и моложе. Тереза махнула рукой: дескать, стой там, твое содействие пока не требуется. Второй помощник опять привалился к стенке аквариума, отвернул голову.
– Йенс влюблен в тебя? – неожиданно спросил Мстислав.
– Слегка, – помедлив, неохотно признала Тереза.
– Будь с ним осторожна.
– Я сама разберусь. – В похолодевшем голосе капитана скрежетнула досада. – Какой помощи ты ждешь?
– Мне нужен ваш бортовой компьютер. Он достаточно мощный, чтобы подчинить здешнюю систему видеовещания. Мы поступим, как делает служба спасения: если надо, они вырубают передачи по всем каналам, автоматически включают все выключенные экраны и дают в эфир свое сообщение. Экранов здесь масса – в каждом доме, в каждой комнате, в любой пивнушке, на улицах. Если их задействовать, нас услышит вся планета.
– И СерИвы в своих жилищах – тоже, – вставил Дэсс, мысленно подсчитывая, сколько экранов есть в замке его отца. Три? Или четыре?
Тереза хмурилась, кончиками пальцев поворачивая бокал с вином на подносе.
– Допустим, ты выйдешь в эфир. Что ты скажешь планете? СерИвам и людям, которые уже стали СерИвами?
– Я обращусь к тем, кто СерИвами еще не стали. Предупрежу об опасности. В конце концов, нетрудно уберечься, если не иметь дела с СерИвками.
– Слав, кто ты такой? Не Президент, не глава министерства внутренних дел или службы спасения, не посол хотя бы той же Летиции или еще какой планеты поважнее. Ты – сумасшедший охранник ненормального Домино, который горланит песни СерИвов и допелся до того, что слетел с катушек. И тебя заразил. Поверь мне: так тебя и воспримут. После твоих пламенных призывов выступит Президент – СерИв – с опровержением, и его речь будет точно так же звучать со всех экранов. Причем люди поверят куда охотней ему, чем тебе.
– Ты не будешь мне помогать?
Тереза протянула руки через стол, накрыла маленькими ладонями сильные пальцы телохранителя.
– Я тебе верю. Я готова отдать в твое распоряжение бортовой мозг… хоть весь корабль с экипажем и котом. Но мальчик мой, подумай, чего ты добьешься. Еще не переселенные СерИвы хлынут в города; раз им это для чего-то надо, они поторопятся, пока дело не сорвалось окончательно. Люди – настоящие люди – встретят их с лучеметами, а то и поспешат навстречу, до самых горных жилищ. Начнется резня… и еще неизвестно, кто кого одолеет, с этой СерИвской магией.