Зеркала и галактики
Шрифт:
Сона взяла Дэсса за руки; в холодных пальцах совсем не было силы.
– Ханимун не наказывает дважды. Милосердный отступится, если ты… его тоже попросишь. Ты ведь любишь меня? Дэсс? Ты любишь?
– Да, – сказал он, потому что СерИвы не лгут.
– Ты поможешь?
Дэсс молчал.
– Ты спасешь меня?
Он отнял руки и оглянулся. Снаружи, из-за прозрачного пластика, на них потрясенно глядел Мстислав. А в головах постели, на гладком корпусе какого-то прибора, красовалось настоящее Зеркало. Оно являло СерИвку – перепуганную, несчастную, с ног до головы покрытую белой шерстью.
– Дэсс! – взмолилась Сона, приподнялась было, но упала обратно. –
Хотелось завыть и расколотить проклятое Зеркало, разнести все, что есть в палате, но Дэсс лишь тихо произнес:
– Я подумаю, что можно сделать.
Глава 12
– Светка – ты не знаешь, какая она. Веселая, умная. Готовить умеет. По-настоящему. И рыжие кудри… Распустит – глаз не отвести. Живое пламя.
Мстислав сидел за столиком кафе, глядя в одну точку. Локти поставлены на стол, подбородок на сведенных вместе кулаках. На тарелке было пусто – телохранитель заставил себя съесть все, что заказал. Дэсс едва ковырялся в еде, не в силах жевать и мучительно сглатывая мелко нарезанное мясо.
Маленький полутемный зал был почти пуст; зато из соседнего, большого и ярко освещенного, доносилось пение и крики. Княжич вздрогнул, когда за стеной пьяными голосами завели охотничью песнь СерИвов – изуродованную человеческими глотками, едва узнаваемую Милкусеашо-де. С этой песней ходят на водяную дичь, поднимают ее из глубины и гонят на берег. Звуки, что неслись из соседнего зала, не выманили бы из воды даже самых глупых и податливых тварей.
– Она родом не с Беатриче – с Фелиани, – рассказывал Мстислав; голос был тусклый, мертвый. – Сюда прилетела погостить. И осталась. Говорит, ни разу не пожалела. Хотя Фелиани нам не чета, жизнь там другая. Роскошь, какая нам и не снилась. А ей тут хорошо.
За соседним столиком перешептывались и вертелись три молоденькие девчушки. То оглядывались на дверь, ожидая, когда кто-то появится – некто запаздывал, они давно уже маялись – то пожирали глазами Дэсса, подмигивали ему и улыбались, потом вдруг смущались и утыкались в свои тарелки. Княжич подозревал, что девчонки узнали физиономию Домино – как-никак, он мелькал на видео.
В кого из них захотела бы переселиться Сона? В пухленькую блондинку с родинкой в углу рта? Она то и дело трогает эту родинку мизинцем, стреляя глазами. Должно быть, полагает, что мужчинам это нравится. Или Сона предпочла бы худышку с локонами цвета пепла, со вплетенными искусственными цветами? У нее зеленые глаза и улыбчивый рот. Она дергает плечом, поглядывая на Дэсса, и с плеча каждый раз сваливается бретелька, платье сползает, приоткрывая грудь. Худышке невдомек, что ее бледное безволосое тело СерИву не интересно. Пожалуй, Сона выбрала бы третью, с голубыми волосами и длиннющими синими ресницами. Все-таки похоже на ее шерсть. Бывшую шерсть. На синих ресницах блестки, будто непросохшие слезы. Девчонка меньше всех вертится и реже других улыбается. И рот не расползается от уха до уха, а лишь чуть показываются ровные белые зубы. На шее и на пальцах – камни, похожие на сафи. Соне понравилось бы. Но если она переселится из тела Светланы в другое, жена Мстислава умрет.
– Смешная – обхохочешься, – продолжал телохранитель, невидяще глядя в стену. – Воображает себя дурнушкой. Все порывается в клинику – лицо моделировать. Дескать, нос не такой и подбородок неправильный. Я за ноги хватаю, чтоб удержать. Твержу ей, что краше никого на свете нет. Не верит. – Телохранитель перевел взгляд на Дэсса; туман легкого безумия рассеялся. – Что можно сделать?
– Не знаю.
– Ты СерИв. Княжеский сын. Придумай.
– Я могу спеть. Разом убить обеих – и Светлану, и СерИвку в ее теле. Ты этого хочешь?
Мстислав отрицательно качнул головой. Глуховато спросил:
– Кто она?
– Девушка из нашего замка. Прислуга с кухни. – Ложь далась с немалым трудом, хотя Дэсс заранее готовился.
Телохранитель покусал уже искусанную до крови губу.
– Ты вроде говорил, что СерИвы не лгут.
Не поверил. Как Дэсс умудрился себя выдать?
Мстислав подался к нему через столик.
– Светлана заболела полтора месяца назад. Значит, СерИвка переселилась раньше. Не прыгнула бы она в больное тело, верно? Но до твоего с братом переселения было еще далеко. С какой стати прислуге позволили опередить князей, а? Я бы скорей поверил, что она – из княжон.
Сона не была княжеской крови. Дэсс так и сказал, не унижаясь ложью. И добавил сущую правду:
– Ей позволили переселиться, потому что она умирала от лунной лихорадки. Надеялись спасти.
– Но ваши болезни не передаются нам.
– Нет.
– Тогда почему?…
Дэсс пару раз глубоко вздохнул, боясь, что выдержка ему изменит.
– Она воображает, будто по-прежнему больна лихорадкой. Якобы Ханимун ее покарал… – княжич запнулся, но успешно солгал: – за это переселение. Тебе говорили врачи: «Светлана не хочет жить». СерИвка в ее теле сама себя убивает, оттого что ждет смерти. Вот и все.
– Что можно сделать? – повторил Мстислав недавний вопрос.
– Не знаю, – снова ответил Дэсс.
– Придумай! – рявкнул человек, сорвавшись.
Девчонки в углу вскинулись, уставились во все глаза.
Телохранитель опустил голову.
– Светлана еще жива. Она все помнит… Я вижу: это она, моя Светка. Она подчинена чужачке, но ведь это Светка. Ее тело, ее память. Как ее удержать?
Дэсс не ответил. Чтобы спасти Светлану, надо как-то убить Сону. Чтобы спасти Сону, надо убить Светлану и новую женщину. Быть может, есть иной путь? Княжич глотнул воды, осторожно поставил стакан. Рука дрожала.
– Слав, послушай. Всем известно, что лунная лихорадка неизлечима. Тем более, когда ее наслал Ханимун, как убеждена эта девушка. Если кто и способен ее разубедить, так это мой отец. Он мог бы наложить какое-нибудь заклятье. Я его попрошу…
– К отцу не пущу, – отозвался Мстислав глухо, не подымая головы. – Тебя убьют. А в городе полно женщин, которые пока что не заселены СерИвками. Их еще можно спасти.
Княжич сжался от боли, прикрыл глаза. Это приговор обеим – и Светлане, и Соне. За что? Обеих-то – за что?! Сона – убийца, готовая убивать снова, лишь бы выжить. Светлана ни в чем не повинна, и ее любит Мстислав… Но какое дело Дэссу до чужой жены? Ему надо, чтобы Сона осталась жить. Она так просила, надеялась на помощь! Это же совсем просто – всего лишь найти ей новое тело. Подозвать любую из дурех, что таращатся на «Домино», заморочить голову, привезти в клинику, втолкнуть в палату к Соне…
О Ханимун, прости дурные мысли. Дэсс отдышался, поглядел вокруг. Мстислав сидел сгорбившись, прижав к губам ладонь. На столике блестели две мелкие капли. Вот упала еще одна. Девчонки в углу тянули шеи, изнемогая от любопытства. У светловолосой худышки свалились с плеч бретельки, розовая грудь наружу; она не замечает, а подружки не подскажут, им не до того.
В соседнем зале затянули Рисаунтикаа-де – грянули во всю мощь пьяных глоток. Дэсс поднялся из-за стола.
– Слав, пойдем отсюда.