Зеркала и галактики
Шрифт:
– Отпусти, – попросил княжич, лежа на камнях, и пощупал свою изрядно побитую голову.
– Не пущу.
– Я сказал: отпусти.
Надо было не препираться, а стрелять не раздумывая. Слишком поздно телохранитель вспомнил, что он по-прежнему «раб» и сопротивляться не может. Вопреки собственной воле, он убрал оружие и отодвинулся.
Морщась от боли, княжич сел, затем осторожно встал на ноги. Мстислав тоже кое-как поднялся. Дэсс поддержал его; оба стояли не слишком уверенно. Между краем Зеркала и стеной колодца было достаточно места, чтобы провалиться вдвоем.
До колодца –
Неожиданно стало тихо. Вода ушла, гул водопада смолк.
– Отойди, – прошептал Дэсс. Серебряное сияние ложилось на лицо, отражалось в перепуганных глазах. – Слав, ты убьешься. Отойди от обрыва.
Телохранитель двинулся на княжича, и тому пришлось отступить, подавшись прочь от колодца. Второй шаг – глаза в глаза, след в след. Третий шаг. Четвертый. Дэсс наткнулся на стену, зашипел от боли в голове. Потом вдруг схватил Мстислава за локти, рванул – и впечатал рядом с собой в камень, прижал к стене.
– Кэт тебя задери! Куда суешься?! На ногах не стоишь! Оступился – и все! – Он помолчал, тяжело дыша, отпустил телохранителя. – Я тебя прошу: будь осторожнее.
Мстислав постоял, привалившись к стене. Слава богу. Миллауш наконец отвязался, и Дэсс опомнился. Сейчас в глайдер, и только нас тут и видели. Жаль, что нельзя сразу податься в Рассвет-Диа-ла, к Северу и Светлане…
Княжич встрепенулся:
– Слав, Зеркало пробудилось.
Из центра серебряной тарелки разбегалось изображение. Сначала Мстислав различил только алые и зеленые искры да огненную каплю, и еще какое-то тусклое пятнышко. Затем в ало-зеленом он признал фигуру СерИва. Великолепный Дэсс Мат-Вэй в сполохах алого и зеленого пламени, которое гуляло по шкуре из плавленого серебра. Рядом жарко цвел желто-красный цветок, раскидывал лепестки, пожирая пространство. Тусклое пятнышко вытягивалось по вертикали, приобретало бронзовый оттенок.
У телохранителя мелькнула мысль, что надо не разглядывать картинки, а убираться подобру-поздорову, но в душе воспротивился пилот-исследователь. Он – первый из людей, кому выпало увидеть пробуждение Изначального Зеркала. Если камеры глайдера исправно зафиксируют эти чудеса, будет Северину подарок.
Впервые за долгое время Мстислав ощутил себя победителем. Жену сохранил, с братом помирился, друга сберег. Это ли не победа? Он ли не молодец?
– Слав, – тревожно заговорил княжич, – такого никогда не бывало. Наши Зеркала являют только СерИвов.
– Так это не ваше, а инопланетное.
Изображение росло. В Зеркале были двое: Дэсс Мат-Вэй и телохранитель экстра-класса Мстислав Крашич. Счастливый и гордый собой. В превосходном качестве изображения и совершенно голый. Вот же черт…
Оставалось только посмеяться. Готовый простить миру любую новую каверзу, Мстислав усмехнулся.
Значит, пылающий цветок – это миллауш. Вспомнив про него, телохранитель огляделся. Отсветы жаркого огня в Изначальном Зеркале ложились на каменные стены, и от Зеркала как будто даже исходило тепло. Едва уловимое, но настоящее. Реальнее некуда.
От миллауша теплом наносит. Зверь совсем рядом. Ползет по стене, неотличимый от камня. Что ему надо?
Гордое отражение Мстислава смазалось, но не померкло. Огненный цветок распустил лепестки на пол-Зеркала, затмевая СерИва, сверкая золотом и затекая кровью.
Почуяв неладное, телохранитель сгреб Дэсса и рванулся к глайдеру. Княжич без звука позволил себя протащить и вбросить в салон. Упав на сидение, он откинулся на спинку кресла и остался сидеть, неподвижный, как кукла.
Мстислав оглянулся на Зеркало.
Изображение СерИва погасло. Между фигурой Мстислава и сгустком кровавого пламени зияла пустота – серая, мутная.
Где Дэсс?!
В Изначальном Зеркале пусто. В этом мире княжича нет.
Снова – ошибка телохранителя. Положился на мнение Кирсана, поверил миллаушу. Ошибка ценою в чужую жизнь.
Если княжича нет, кто сидит в глайдере? Мстислав заглянул в салон.
– Ну, и кто ты такой? – услышал он свой, внезапно охрипший, голос.
Молчание. Растерянный взгляд, изменившееся лицо, которое как будто стало моложе. Домино было двадцать четыре года; этому – новому – человеку на вид едва ли дашь двадцать.
– Как тебя зовут? – снова спросил Мстислав. Невольно опять глянул в Зеркало. Два отражения меркли, и вместо княжича по-прежнему была пустота. Как будто человека вовсе нет. Как будто он – никто.
– Имя! – потребовал телохранитель.
– Не знаю, – потерянно вымолвил человек-никто. Сосредоточился. – Может быть, Краш?
Даже не «курсант Крашич». Хотелось в бешенстве заорать… нет, хотелось убить Очень Умного Зверя.
Мстислав обошел глайдер и сел на свое место. Не дав себе труд поискать миллауша, не глядя больше на Изначальное Зеркало, поднял машину, вывел ее наверх и направил в Рассвет-Диа-ла.
Ошибка ценою в жизнь друга…
Глава 7
За высоким, во всю стену, окном цвел парк. Кипень белых, лиловых, красных цветов, роскошь изумрудной травы, нежно-зеленой листвы и серебристой хвои, хмель изысканных запахов. Повсюду – ненастная осень, а тут – стоящая сумасшедших денег весна.
Мстислав прижался лбом к стеклу, бездумно рассматривая ухоженный газон, усыпанные цветами кусты, а чуть дальше – высокие, под стать трехэтажному дому, деревья. Все это накрыто защитным куполом и цветет, забот не зная, под искусственным солнцем. Покойный господин Донахью был богат, и его деньгами теперь распоряжается Краш… то есть, Мстислав.
Уже не столько телохранитель, сколько управляющий в поместье, советчик во всех делах, нянька при взрослом младенце, черт бы его побрал. Никаких сил уже нет. Мог бы – махнул со Светланой куда подальше, хоть к родителям, хоть к черту на рога. Краш не отпускает. Как он без Мстислава? Ничего не знает, не умеет, не помнит. При этом всего боится и не покидает поместье. А чуть что, глядит умоляюще и просит с таким виноватым видом, как будто и впрямь кругом виноват. Сознает ли он, что Мстислав целиком в его власти и ни в чем отказать не может? Рано или поздно разберется.