Зеркало богов [СИ]
Шрифт:
— Зачем вы это делаете? — не выдержав, вместо заинтригованного Белого Вечера спросил распорядитель дуэлей.
— Я должен драться только посохом, — объяснил ведун. — Избавляюсь от искушения драться всеми привычными мне предметами.
— Но...
Ледяной Джин сбросил жилет и сунул его распорядителю. Тот машинально принял одёжку, и его лицо вытянулось, когда он прочувствовал вес жилета.
Внимательно следивший за Белым Вечером, я внутренне хмыкнул: задиристый ведун проникся происходящим — особенно, когда Ледяной Джин начал расстёгивать рубаху, а Люциус — сноровисто помогал снимать
Трое остолбенелых ведунов молча следили, как Ледяной Джин, сняв ремни, крест-накрест опоясывающие его тело, нагнулся, снимая первый сапог. Белый Вечер сорвался:
— Зачем?! Зачем тебе снимать обувь?!
Ледяной Джин без слов перевернул снятый сапог и потряс его. Даже на мягковатом полу все ножи и стилеты в куче прогремели довольно внушительно.
— Я не могу дать гарантий, что, увлечённый боем, не откажусь от использования другого оружия, кроме посоха, — серьёзно сказал ведун.
Телохранители-драко, оставшиеся возле двоих ведунов, сидящих в креслах, с трудом удерживали одобрительный смех. Я заметил, что у распорядителя дуэлей несколько раз вздрагивали ладони — в жесте, который по-другому нельзя расценить, кроме как рукоплескание.
Сам с трудом сдерживающий улыбку, Люциус кивнул Ледяному Джину:
— Снимай штаны.
Даниил уже откровенно сиял безграничным счастьем — как ребёнок, которому наконец подарили целый магазин игрушек.
Зато побледневший Белый Вечер сжал кулаки и прошипел:
— Хватит! Вы слышите — хватит издёвки!
18
Словно не слыша его, Ледяной Джин сделал движение нагнуться снова, но замер, не спуская глаз с Белого Вечера. Я понял его подспудное опасение и, развернувшись боком и чуть согнув ногу, похлопал себя по колену. Спокойно, как будто так и надо, он упёрся в моё колено босой стопой и задрал штанину. Секунды спустя на пол тяжело упали отстёгнутые ремни с ножнами. Ведун сменил ногу. Один смеющийся взгляд на меня. В ответ я чуть не кивнул.
Так, в одних закатанных до колена штанах, Ледяной Джин и выпрямился перед Белым Вечером. Тот тяжело дышал. Судя по дрожи боевого посоха в его руках, его уже трясло. Самообладание явно подходило к нулю.
— Хватит? — ? переспросил Ледяной Джин. — А что тебе не нравится?
— Всё! Это... Это не дуэль! Это профанация дуэли! Это не по правилам!
Ледяной Джин стремительно прыгнул к ведуну и схватил его за грудки. От неожиданности тот окаменел и не сопротивлялся.
— Отошли! — прошептал он, глядя на секундантов.
Те попятились: слишком страшен был взгляд Лишённого Дома и Покровительства. А его кулак ещё жёстче стянул края плаща Белого Вечера, почти не давая ему дышать. Распорядитель дуэлей на Гадесе и его помощники качнулись было к ним, но передумали, видимо решив, что дуэлянты в своих правилах разберутся сами. Тем более секунданты с одной из сторон тоже рядом.
— Говоришь — не по правилам? Какие тебе нужны правила? Те, которые устанавливает Веда? По правилам Веды, я — уже два года как мертвец. Не Лишённый, а труп! Меня не просто изгнали, а убили! По правилам Веды, я должен был сдохнуть там, где меня выбросили. И сдох бы, если бы мир вокруг меня не решил сыграть по-своему. И мне ты говоришь о правилах?!
— Спокойно, Джин. — На кулак ведуна легла ладонь Люциуса. — Отпусти его. Не он виноват в том, что сделали с тобой.
— Лишённых не убивают! — выкрикнул Белый Вечер.
— Скажи это моим убийцам! — огрызнулся Ледяной Джин.
Он с видимым трудом разжал пальцы, отступил, не в силах расслабить скривившийся от ненависти рот в нормальное положение. И отвернулся.
— Даниил, можно ли верить капитану Клинков?
— Да, капитан.
— Белый Вечер, я понимаю, что в это трудно поверить, — бесстрастно сказал Люциус, — но всё-таки вам придётся принять на веру тот факт, что вашего противника действительно убивали. Слово офицера, который отбивал полумёртвого Лишённого от его убийц, а потом тащил его на себе, не зная, живое ли, мёртвое ли тело он тащит.
Ледяной Джин при этих словах застыл, всё ещё стоя спиной к нам. Юный ведун высокомерно вскинулся — и вдруг тоже замер, вглядываясь в спину противника. Старые раны Ледяного Джина давно зажили, но по неровной смуглой коже, испещрённой бледными полосами, всё-таки можно было судить, что когда-то досталось ему здорово.
— Ну и зачем ты ему это сказал? — глухо спросил Ледяной Джин.
— В твоей истории много тёмных пятен, — коротко и не совсем внятно высказался драко и велел: — Пусть секунданты освободят одежду Джина от оружия. Оденешься — продолжим дуэль. Всё-таки в таком виде не стоит драться. А дело надо закончить.
Белый Вечер промолчал, но, кажется, согласился с Люциусом.
Распорядитель дуэлей и его помощники с огромным любопытством наблюдали за процессом освобождения одежды Ледяного Джина от оружия. А секунданты-ведуны то и дело замирали, разглядывая незнакомое оружие и перебрасываясь тихими репликами в попытках понять, что к чему. Мне даже причудилось, что недовольно следивший за нами Белый Вечер здорово им позавидовал.
Но ещё больше меня заинтересовало следующее: двое ведунов, сидевших в креслах в качестве зрители, после вспышки Ледяного Джина внезапно ожили, правда пытаясь не подавать виду, что их что-то взволновало. Один из них вынул триди-визор и, опять-таки стараясь сделать это незаметно, быстро заговорил.
Оглянувшись на Ледяного Джина, я хотел было попросить его присмотреться к этим двоим, но счёл необходимым промолчать: он и так на взводе, а ещё не дай Бог узнает что-то нелицеприятное для себя — перед поединком-то. Но сам я решил быть начеку.
Наконец Ледяной Джин оделся и, некоторое время поколебавшись, который из посохов взять, снова встал перед противником.
Я впервые наблюдал поединок ведунов.
Двое встали на расстояние примерно метров пяти-шести друг от друга. Сначала непонятно было, зачем такое расстояние, — ведь это поединок. Но когда боевые посохи противников удлинились и каждый стал выглядеть как трёхметровое копьё, всё стало ясным.