Зеркало Брахмы
Шрифт:
Со вздохом я повернулся и пошел прочь. В нескольких шагах от Джьоти Сара был газетный киоск, который обслуживал небритый, придурковатый человек, одетый как санньяси. Поскольку я шел мимо, он предложил мне журнал "Голос земли". Я пролистал его и нашел статью, озаглавленную: "Не надо совершать паломничество, не надо искать Бога". Указывая пальцем на эти слова, я спросил санньси: "Тогда что же делать искателям истины, если не это?"
Его пресная ухмылка открыла полный рот неплотно сидящих, пятнистых гнилых зубов. "Здесь имеется в виду, что ты – Бог", проворчал он. "Зачем Его где-то искать? Ты уже и есть Тот, кого ты ищешь".
Я не смог
Испуганный, он косо смотрел на меня, его щеки дрожали, потом он выпалил: "А ты знаешь, кто сказал эти слова, которые ты прочитал? Вивекананда!"
"Вивекананда или твой дедушка, он мошенник. И ты торгуешь этой макулатурой даже здесь, где была поведана Бхагавад-гитой. Даже если бы у тебя было больше рассудка, ты бы и то был полоумным".
"Слушай, зачем ты меня критикуешь?" проскулил он. "Если тебе это не нравится, просто уходи".
Заставив его замолчать новым оскорблением, я продолжал выпускать на него мой гнев на все, что он представлял – мои собственные попытки стать Богом. Вокруг собралась небольшая толпа, с непониманием глазевшая на эту сцену. Перед тем, как удалиться, я повернулся к ним и сказал: "Он говорит, что я – Бог, и я даю ему мою милость".
Из Курукшетре я отправился в Калку, я хотел пойти в Симлу и вернуться в Гималаи. Хотя я видел очень мало шансов когда-либо найти удовлетворения в этой жизни, которую я вел, я не знал, что еще мне делать.
Я вышел из Калки по дороги в Симлу, когда я увидел квадратный домик с белеными стенами, развевался темно-бордовый треугольный флаг на высокой мачте рядом с железнодорожной развязкой, сразу возле окраины Калки. Флаг говорил о том, что эта хижина была ашрамом. Может быть, это тот самый знак, о котором я молился. Любопытство заставило меня свернуть с дороги и пойти по железнодорожным путям примерно метров триста, пока я не пришел к двери ашрама.
Внутри хижины на земле перед хомакундой (углубление размером с квадратный метр, в котором горел жертвенный огонь (хома)) сидел садху баба. У бабы были спутанные волосы и длинная борода, и он был одет в одежды цвета красного вина. На шее у него висели большие шершавые четки рудракша, спутанные павитры (красные и желтые гирлянды из шелковых нитей), и цепь из соединенных медных пластин, размером в дюйм и толщиной с бумагу, каждый из них украшен выгравированным узором янтры. Воспевая мантры богине Деви, он лил гхи из медного горшка в пламя. Алтарь был у стены напротив садху. На нем стояло маленькое черное мурти богини Кали, с тремя глазами и кроваво-красным языком, свешивающимся на грудь.
Я сел у входа и наблюдал за процедурой. Закончив подношение огню, он кивнул в моем направлении и спросил: "Ты знаешь какие-нибудь молитвы?" Я повторил пятьдесят стихов из Лалита-сахасра-намы, молитвы включающей тысячу имен Деви. Затем я перешел к стихам, прославляющим Дургу, сложенным Ади Шанкарой, которые я пропел на красивую мелодию.
Когда я закончил, бабаджи выразил удовольствие, благословив меня. Затем он спросил: "Какова твоя садхана?" Я указал на железнодорожный путь и пошутил: "До нынешнего времени сигнала не было. Стрелочник еще не пришел ко мне. Я жду сигнала на запасном пути, чтобы начать движение".
Он посмеялся, и внезапно стал серьезным, довольно долго он молча смотрел на меня, его глаза блестели в свете огня. Наконец он заговорил: "Я стрелочник. Оставайся со мной".
"Ну, я вообще-то шел в Симлу".
"А что ты обретешь в этом месте? Там только христиане и Теософское общество. Там не место шактам".
"Ну, я не шакта на самом деле", сказал я ему. "Я обучался, но не задержался на этом. Я изучал тантру, пранайаму, йогу и другие вещи, но я так и не нашел того, что искал".
"Это потому что никто не направил тебя на нужный путь. Оставайся здесь. Посмотри вокруг – здесь нет никого, кто отвлекает. Мой ашрам вне города, и у меня нет посетителей. Никаких беспокойств, кроме случайного поезда. Ты можешь заниматься своей йогой, повторять свои мантры, все, что ты хочешь. Я просто добавлю несколько вещей".
Он пристально посмотрел на мурти богини Кали в течение нескольких минут. Затем со вздохом он снова посмотрел на меня и мягко сказал: "Она тебя примет".
Я был тронут. С тех пор как я покинул южную индию, я ни разу не встречал садху, который проявил бы ко мне личный интерес. Я думал, была ли моя встреча с ним устроена свыше. Он так спокойно и уверенно сказал, что Кали меня примет, что мне стало любопытно посмотреть, насколько глубоко было его знание как о ней, так и обо мне. Может быть, всего лишь предположение, он и есть гуру, найти которого я молился в сердце.
"Я очень непрочь остаться с тобой", сказал я ему, "но мне бы хотелось получить знак от Ма".
"Тогда иди в храм Дурги в Калке", ответил он. "Приходи к божеству и проси ее благословения. Затем возвращайся сюда и скажи мне, каково твое решение". Я предложил пранамы и пошел обратно в Калку.
В храме я спросил пуджари, можно ли мне сделать прашну, способ задавать вопросы мурти. Он дал мне красный и желтый цветок. Я прикоснулся к ним, и отдал ему назад. Он положил их к божеству и сказал мне встать перед алтарем и думать о моем вопросе. Если упадет красный цветок, ответ отрицательный. Я пристально смотрел на форму Дурги, сложив ладони вместе, кончиками пальцев касаясь подбородка. "Оставаться ли мне с шакта-бабой?" Через две или три минуты упал красный цветок.
Я был разочарован. Но когда я вышел из храма я подбодрил себя. "Я могу проверить значение прашны, оставшись с бабой", подумал я. "Посмотрим, есть ли в этом правда. Кроме того, у меня нет никаких причин идти куда-либо еще. Прашна же не дала мне альтертативный способ действия". Я вернулся в ашрам и сказал Бабаджи, что остаюсь с ним.
Первые три дня моего пребывания там были без событий. Утром я повторял Вишну-сахасра-наму и делал пранайаму и мою медитацию тротак. Я пел молитвы, когда он совершал свои хомы Кали, и также делал простую работу, вроде сбора дров. Хотя Бабаджи не дал мне никаких конкретных указаний, как я ожидал от гуру, я видел, что у него есть какой-то конкретный план относительно меня. Я ждал, чтобы увидеть, что случится.