Зеркало ее сновидений

Дональдсон Стивен Ридер

«Ради чего спешка?» — думала она, дыша уже затрудненно. Лифты в ее доме не подготовили ее к длительным подъемам по ступенькам.

Знаток Хэвелок остановился на развилке и посветил лучом во всех направлениях. Затем посмотрел на нее сверху вниз.

— Проблема с женщинами в том, — задыхаясь, выдавил он, — что они не умеют вовремя промолчать.

И когда он снова начал подъем, ей показалось, что каменный коридор внезапно стал более давящим, узким. Стук каблуков Теризы по ступенькам, казалось, вторил ударам ее сердца и как будто даже отражался от

стен. Потолок стал давить на нее. Хэвелок был безумен; то, что он пытался говорить о вещах, о которых не мог высказаться прямо, было чистым безумием. С чего эта спешка, эта паника? Она не понимала, почему пытается идти как можно ближе к нему — или почему старается сдерживать дыхание.

Не прошли ли они мимо ее комнат? Это было возможно, потому что волокли ее долгое время и она потеряла чувство дистанции.

А затем она услышала где-то вдалеке слабый металлический звук, приглушенный вскрик.

Хэвелок вполне различимо для нее пробормотал ругательство и бросился вверх по ступенькам, гася на ходу свет.

На долю секунды она застыла, когда тьма коридора навалилась на нее. А затем подгоняемая страхом, невольно бросилась вперед, вслед за Знатоком, отчаянно стараясь догнать его прежде, чем останется в темноте одна.

Шарканье его подметок из сыромятной кожи слышалось впереди. Она потянулась, потянулась сильнее, и ее пальцы вцепились в хламиду.

Этого было достаточно. Он сделал резкий неожиданный поворот; она смогла последовать за ним, держась за его одежду.

За поворотом забрезжил свет ламп; но освещение не помогло ей. Через мгновение после того, как ее ноги застучали по дереву вместо камня, она зацепилась за дверцу гардероба, полного одежды, и в полный рост растянулась на полу собственной спальни.

Здесь повсюду были павлиньи перья. Они летали в воздухе, лежали небольшими кучками на ковре, деликатно осыпали край постели. Одно из них накрыло ее лицо, ослепляя, когда послышался резкий возглас:

— Миледи! — и мелодичный удар стали о сталь.

Голос, похоже, принадлежал Рибальду.

Она отбросила в сторону перо, чтобы увидеть, как стражник отчаянно парировал удар, искры посыпались с лезвия его меча.

Вместе с Аргусом он ожесточенно бился с третьим мужчиной, который стоял у входа в спальню, отрезая их от нее.

Перья происходили от предметов обстановки комнаты, которые мужчина использовал в качестве щита.

Он был одет в плащ и кожаные латы, такие черные, что его было трудно рассмотреть; Териза воспринимала его как мечущуюся в неярком свете тень, и все его движения напоминали движения и изломы тени. Только меч его притягивал и отражал свет, злобно сверкая, когда высекал искры из клинков противников.

Руки у него, казалось, были заметно короче, чем у Рибальда или Аргуса, он был более хрупким, чем любой из них, но удары наносил не менее мощные.

И было ясно, что стражники не побеждают.

Оба уже получили серьезные повреждения. Аргус был отмечен свежим шрамом под глазом, костяшки его пальцев кровоточили. Рибальд заработал рану в основании

шеи, там, где она переходила в плечо. Висящие лохмотья кольчуги отмечали места, куда были пропущены удары. Очевидно, противник Рибальда и Аргуса мог бы легко расправиться с ними поодиночке.

В этот момент Рибальд под яростной атакой отступил назад. Он потерял равновесие и оказался за пределами досягаемости клинка нападавшего, но сильно ударился об угол камина и рухнул на колени.

Аргус попытался продвинуться вперед, его меч вознесся над головой незнакомца. Однако тот оказался проворнее; его длинный меч успел смягчить удар и отвести его. Затем он ткнул своим импровизированным щитом в лицо Аргусу. Прежде чем тот сориентировался, человек в черном пнул противника ногой в пах так сильно, что тот подлетел в воздух.

Когда он рухнул на пол, то скорчился и его вырвало.

Мягко, как тень, мужчина повернулся к Теризе.

Сейчас она видела его лицо. Его глаза в мерцании ламп горели желтоватым светом, нос напоминал лезвие томагавка, а зубы обнажились в кошмарной улыбке. У нее сложилась смутное впечатление, что его щеки покрыты шрамами.

Его плащ, казалось, взлетел над плечами, когда он сжал рукоятку меча обеими руками и занес лезвие над Теризой.

— Миледи! — снова закричал Рибальд.

Покачиваясь, едва держась на ногах, он заставил себя снова броситься на спину атакующего.

Она приподнялась на руках и коленях, но пошевелиться не могла. Ничего из происходящего не имело ни малейшего смысла. Она только смотрела, как человек в черном резко развернулся и встретил нападение.

Их мечи столкнулись с такой силой, что ей показалось — они сломаются. Звон железа оглушал. Но на этот раз Рибальд и его меч выдержали; человек в черном вынужден был увести удар за плечо и парировать ответный удар.

Он парировал его так ловко, что Рибальду пришлось отскочить, чтобы сохранить руки в целости.

Атакующий мгновенно последовал за ним, нанося удар с одной стороны и тут же с другой. Рибальд останавливал удары клинком; искры осыпали его руки, но, похоже, он не чувствовал ожогов. Он снова отступил, но на сей раз контролируя свои движения и готовясь к новой атаке.

Внезапно мужчина отскочил от Рибальда в сторону — и прыгнул к Аргусу. Пока Аргус в ужасе смотрел на него, беззащитный от боли, мужчина занес меч над его головой.

— Нет! — отчаянном броске Рибальд попытался достать противника. И отчаяние на миг сделало его беззащитным. Он не успел отбить удар, когда человек в черном изменил направление движения своего клинка. Острие меча ударило Рибальда в лицо и швырнуло его на пол.

— А сейчас, миледи, — сказал незнакомец голосом мягким как шелк, — давайте покончим со всем этим.

Выставив меч перед собой, он вступил в спальню.

Териза внезапно осознала, что никто больше не придет ей на помощь, что никакой молодой человек не появится из ее сна и не рискнет жизнью, спасая ее. Если она хочет жить, она должна что-то сделать, чтобы спастись