Зеркало Грохашша, или Отраженные
Шрифт:
– Отыгрался…
Не в первый раз она и Ник-Ник подставляли друг друга, но теперь игра вышла совсем уж опасной. И справа Спираль, и слева Спираль… Александра открыла глаза и увидела прямо перед собой березу с красной полоской на коре. Похоже было, что она врезалась в нее, совершенно потеряв контроль.
– Тихо, девушка, тихо, – приказала хоза себе. – Могу взять зеркало сходу, отобрать у гонца на пути. Нет, не могу, тогда получится, что я не выполнила задание Лопухова, не доставила артефакт. Отвезти к нему зеркало, прямо на Арбат? Тогда Ник-Ник пойдет в Архив, я не выполнила контракт, это Спираль. Окопался, подлец. Ладно, будь по твоему, зараза…
Так Александра и забыла додумать ту, первую мысль: если в салоне Мананы, под носом у Войцеховского так удобно что-нибудь спрятать, то же вырыл эту ямку? И отчего Лопухов охотно клюет на такие яркие приманки. Увы, злость на Ник-Ника и жалость к себе вытеснила из множества головок хозы все остальное.
Михаил пришел в себя только к утру, когда оба его подчиненных уже уснули. Уснул и программист, утомленный своим подвигом. О Вторжении и необходимости, быть может, совершить какой-то другой подвиг, он не додумал, устал. В норе было сыро и прохладно, но человек и биологические организмы прижались друг к другу, свернулись в калачики и вообще устроились уютно. Все это выглядело ярчайшей иллюстрацией к проникающему в ряды воинов Сириуса морального разложению, о котором так часто говорилось в посланиях Генерального штаба.
– Прекратить! – рявкнул кель-фатх-шуршур.
– Так точно! – хором ответили биорги и проснулись, а Гриша только захлопал в темноте глазами, не соображая, где находится.
– Что происходит, мужики? – смягчился бывший чертежник.
– Ну… – Николай посмотрел на второго расходного. – Он принял командование.
– Ага, – не стал отпираться Костя, только потер смущенно свои щечки, несмотря ни на что остававшиеся пухлыми. – Мы тебя, командир, подлечили. Тебя глючило… И вообще.
– А этот как сюда попал?
– Это… Программист Гриша, пленный. Использован в интересах Двора и Императора, на сотрудничество согласился после допроса 1-х. Кажется, лоялен.
– Лоялен… – Михаил помнил все, в том числе и последний приказ. Однако выполнять его он теперь был не обязан, а уж как это произошло – лучше и не спрашивать. – Ладно. Армия прорвалась или погибла? Почему стрельбы не слышно?
Биорги переглянулись. Действительно, из норы, которая где-то глубоко соединялась с колодцем, не слышно было ни выстрелов, ни воплей чудовища.
– Проспали, – осторожно предположил Николай. – Но не думаю я, что кто-то прорвался. Мы бы услышали.
– Да! – поддержал второй расходный. – Нас бы уже интернировали куда-нибудь. Думаю, армия погибла вместе с доблестным командующим. Мы отомстим! А больше за время твоего отсутствия происшествий не произошло.
– Ладно, – сплюнул Миша. – С вами, мясом до трибунала доиграешься, глазом моргнуть не успеешь.
Он выбрался из норы, осторожно выпрямился на подгибающихся ногах. Хотелось пить и есть, утренняя прохлада пробирала до костей.
– Командир, заметят!
– Наплевать.
Кель-фатх-шуршур знал, что внешний вид сириусян не приводит аборигенов ни в недоумение, ни в ужас. Значит, незачем больше скрываться. Он сделал несколько шагов, посмотрел через дорогу… И часто заморгал – Мише привиделась блондинка в развратно-пышном платье, висящая в воздухе над толпой. Посмотрел еще раз – исчезла.
– Надо подкрепиться, – сделал вывод Михаил.
Он подошел к колодцу. Кто-то разбросал весь картон, дыра чернела совершенно открыто. Прислушался: тишина. Кель-фатх-шуршур опустился на траву и вскрикнул – в ягодичный нервный узел вонзилось что-то железное и острое.
– Командир?! – оба биорга выскочили из норы.
– Отставить. Когда тут появилась эта штука?
Из колодца тянулся тонкий шнур, закрепленный на якоре с множеством лап, часть из которых глубоко ушла в землю. Михаил потрогал шнур – напряжено, будто внизу болтается какой-то груз.
– А фиг его знает, господин кель-фатх-шуршур, – признался Коля. – Курить будешь?
– Давай. Пацаны, вас расстреливать пора… Выгоняйте сюда пленного, а то еще уползет в нору.
Миша все никак не мог собраться для принятия командирского решения. Он выпустил облачко воздушного дыма, снова посмотрел на якорь. Что, если это мина-ловушка, растяжка своего рода, поставленная у колодца врагами? Или даже просто сигнализация… Надо было разобраться, а еще надо было исследовать наконец нору. Как она соединена с колодцем, кто ее вырыл? Вдруг якорь заскрипел и с натугой, взрывая землю, сложил лапы. Потом шнур дернулся и втащил раскладную кошку за собой в дыру.
«Зачем же я ее трогал-то?!» – пронзила мысль кель-фатх-шуршура. – «Сигнализация!»
– Отступаем! – вскочил он. – Первый расходный прикрывает отход, второй прикрывает меня, пленный впереди! Нас обнаружили!
– А куда бежать, куда?! – завертелся на месте Константин. – Коля, прощай, убьют тебя скоро.
– Пошли ко мне! – Гриша вдруг понял, что у него появился шанс еще раз увидеть родной дом. – Это рядом! Там эту… Оборону займете!
Миша, озираясь и тщетно пытаясь нащупать в кобуре украденный пистолет, ничего не ответил. Тогда Коля повторил.
– Пошли к нему, командир. Он тут рядом живет, еще ночью звал. А я бы вас прикрыл…
– Пошли, – попросил и второй расходный. – У него пиво есть и хлеб, если не врет.
– Врешь – расстреляю! – строго сказал Миша, так и не нашедший оружия. – Веди.
У прохожих четверо грязных, всклокоченных мужчин, перебежавших дорогу, большого интереса не вызвали. Возможно, иначе повели бы себя милиционеры, но таковых рядом не оказалось.
Михаил прятал в изорванном рукаве штурмовой кинжал, который не влезал туда даже наполовину, а Николай прикрывал отступление с голыми руками, являя собой героический пример самопожертвования согласно Имперского Устава. Домчавшись до подъезда, сириусяне просочились внутрь, после чего второй расходный взбежал на третий этаж, первый остался на первом, а командир с пленником остановились у двери.
– Там никого! – преданно заглядывая придурку с ножом в глаза сказал Гриша. – Ну точно, ну зуб даю, ну!
– Тихо… – кель-фатх-шуршур позвонил несколько раз, и только потом позволил пленному вставить ключ в скважину.
Квартира и в самом деле оказалась пуста. Михаил шепотом приказал подчиненным подтягиваться, а сам распахнул холодильник.
– Где пиво?
– Ой, кончилось… Это все из-за схем, я совсем рехнулся с ними. Сейчас сбегаю!
– Сидеть! Не двигаться. Первый расходный: держать дверь. Второй: обыскать помещение!