Зеркало Грохашша, или Отраженные
Шрифт:
– Хам ты, Паша, типа того. Нет, я помню про атлантов, про хозов, про планы и зеркала… Зеркала Грохашша, да? Ты что обо всем этом думаешь? У меня вот, – Галя показала маятник. – Я проверяла все время, пока не уснула, Белка не врал.
– А у меня ничего такого нет. И я бы думал, что Белка сумасшедший, если бы мог понять, куда он делся. Белка – ну может быть у нормального человека такое имя?
– Как бы вроде, – согласилась Галя, которую била крупная дрожь. – Что теперь делать-то?
– Теперь, я думаю, мы доставим эту штуку куда положено, получим деньги, а уж потом будем думать, что делать.
Очень довольный своим солидным спокойствием, Павел запаковал обратно подхалимский портрет с двумя президентами и пригладил волосы.
– Умываться уже некогда, пошли.
По дороге им, правда, пришлось посетить на вокзале места общего пользования, уж очень много жидкости влил в обоих Белка. Наконец путешественники погрузились в метро и очень быстро – по меркам Москвы-0 – добрались до Щукинской. Снова оказавшись на пятачке перед входом в подземный переход, Галя ухватила Пашу за рукав.
– Слушай, я, типа, в сторонку отойду, ладно? А то странно получится – я ведь уже была у Мананы, книжки привозила.
– Квартира семь, – напомнил Паша. – Ты же там была, неужели не помнишь? Иди вперед, поднимайся и звони, Гришка всем открывает.
– Нет, я, вроде того, боюсь. Вдруг там Белка? Или еще кто… Я лучше тут постою, а ты как от этой Мананы выйдешь – махни мне рукой из двери.
На том и договорились. Павел, закинув за спину рюкзак, зашагал к подъезду, и вскоре уже жал на кнопку звонка «Гадального салона». Ему открыла высокая худая женщина в черном.
– Меня зовут Нина, я помогаю Манане Ираклиевне, – вместо приветствия сообщила она, потупив глаза. – Скажите мне, в чем ваша беда, тогда я скажу, когда вы можете прийти за ответом.
Вообще-то, хороших клиентов Нина сразу проводила в мрачного вида комнату и основной спектакль разыгрывала уже там, не спеша. Но Павел не казался хорошим клиентом, в чем и сам сразу признался.
– Я курьер, от Николая Николаевича. Привез вот кое-что, должен отдать Манане Ираклиевне и деньги получить.
– Входите, – согласилась Нина. – Обождите в коридоре.
Ассистентка поскреблась в дверь к Манане, и хозяйка салона сразу выглянула.
– Курьер?
– Да, молодой такой человек с…
– Да не важно, не важно!
Манана просеменила по длинному коридору и появилась перед Пашей, сразу опознав в нем «простого». Впрочем, она в этом и не сомневалась. Без слов забрав у парня рюкзак, она извлекла потрет и, даже не снимая целиком газету, повертела его в руках.
– Все в порядке, можете идти.
– А деньги? – не двинулся с места Павел. – Николай Николаевич сказал, и потом Лена тоже сказала, что…
– Вот!
Манана протянула ему триста долларов, не залезая ни в какой карман. Паша деньги взял, и, не задумываясь о некотором несоответствии суммы, покинул «Гадальный салон». Отчего-то ему там было очень неуютно… Впрочем, последнее время ему было неуютно везде. Он приоткрыл дверь и, не высовываясь, махнул рукой. Галя догнала его, когда Паша достал ключи.
– Ты бы позвонил, – попросила Галя. – Все-таки я в гости пришла.
– Типа того, – согласился Паша и надавил на кнопку.
Трель звонка была почти не слышна за грохотом, раздавшимся из-за двери. Павлу показалось, что он разобрал Гришин голос и чей-то еще.
– Это что за ерунда?
Он быстро отпер, но дверь подалась лишь чуть-чуть. Теперь в квартире царила мертвая тишина.
– Типа, пойдем отсюда, а? – прошептала Галя.
– Да подожди. Гришка! Открой.
Послышался короткий шум, после которого хозяин квартиры ответил сдавленным голосом:
– Сейчас. Подожди, надо шкаф отодвинуть.
– Какой еще шкаф?
Вскоре дверь подалась. Посередине коридора стоял широко улыбающийся Гриша, с ног до головы вымазанный в какой-то грязи. Один глаз Гриши дергался, будто в нервном тике – так он подмигивал другу. Павел успел подумать, что это неспроста, но в следующий момент почувствовал у горла острие ножа.
Его скрутили просто в мгновение ока – трое парней в рваном, окровавленном камуфляже оказались настоящими силачами. Галя пыталась сбежать, но пухленький невысокий тип с криком «Сириус навсегда!» прыгнул на целый пролет и вернул визжащую беглянку. Уже в квартире, когда дверь снова задвинули шкафом, а все трое пленников были скручены проводами, безжалостно выдернутыми из гришиной аппаратуры, последовало первое разъяснение.
– Вы пленены регулярной частью армии Сириуса! – сказал им Михаил. – У вас нет прав, вы обязаны говорить правду, молчание под пыткой служит отягчающим вашу участь обстоятельством. Это ясно?
– Типа того! – пискнула Галя.
– Тогда заносим их в кухню, соратники.
На кухне обнаружился накрытый стол. Воины начистили и сварили картошки, нарезали из помидоров и огурцов миску салата, посередине на блюде лежали готовые котлеты а рядом с открытой бутылкой водки притулилась селедочка. Все говорило о том, что Паша с Галей пришли очень не вовремя.
– Продолжим, – предложил пухленький.
– Да мы еще не начали, – напомнил другой, с округлым животиком. – Миша, может, хоть Грише нальем? Он сотрудничал.
– А вы будете сотрудничать? – строго спросил у новых пленников кель-фатх-шуршур.
Паша с Галей переглянулись.
– Они будут, я их знаю! – ответил за всех Гриша, у которого снова задергался глаз. – Сотрудничайте, ребята, они хорошие люди с Сириуса.
– Не надо лести, – смутился Миша. – Мы не люди, сам знаешь. Ладно, раз так, развяжите им по одной руке. Пусть выпьют за Императора, и тогда я им поверю.