Зеркало Грохашша, или Отраженные
Шрифт:
– Не надо меня убивать! – повторила Элизабет. – У меня всего два плана. Я не смогу там заслужить отражение, если ты меня убьешь.
– Не волнуйся, я тебя и там убью, – усмехнулся Войцеховский. – Чего мелочиться? Вот что, Бетти, я даю тебе шанс. Клянусь всеми своими отражениями, настоящими и будущими, я отпущу тебя на все четыре стороны, если ты вспомнишь что-нибудь интересное о зеркале.
– Я не понимаю…
– Кремлевские потеряли на нулевом плане все зеркала Грохашша, ты это знаешь. Они не могут больше выращивать отсюда сильных хозов, а поскольку на первом плане мы тоже их давим, то эта Москва, Москва-0, обречена. Они хотят привезти в город зеркало, Бетти. И сдается мне, что ты могла об этом что-то слышать.
– Войцеховский, я ведь уже сказала тебе, что мы с Мананой хотели сделать зеркало, для себя! Только для себя… Разве это запрещено? Но ты сам подсунул нам книги с фальшивыми чертежами. Те стекла, что я привезла, не годятся… Ищи мастеров, ищи тех, кто может сделать зеркало и передать его кремлевским.
– Ты меня не учи, как мне жить, – усмехнулся Михаил Петрович. – Меня Меньшик учил, да только он в Тюмени оказался, а не я. Лежи, вспоминай… Может, что и всплывет. К тебе иногда Алла будет заходить, она совсем молоденькая, ей надо заклинания осваивать. Ты уж на нее не обижайся.
Прежде чем перенестись прочь, Войцеховский опять подошел к вампиру. Моргон скорчил жалобную рожу.
– Это, Михаил Петрович! Пусти меня! Я найду дорогу домой, никого здесь не трону, клянусь! Потом как-нибудь службу сослужу.
– На первом плане? Не нужна мне там твоя служба, кровосос. Виси пока.
Он отправился к подводному порталу. Его сторожил Антон, тот парень, что заснул на скамье в парке и упустил сириусян.
– Нашли их, Михаил Петрович?
Хоз не ответил, лишь потер виски. Река медленно текла мимо, на поверхности ни ряби, ни волн… Будто маслом смазана. Или нефтью.
– Ничего?
– Ничего, Михаил Петрович! А правда, что туда Армен и Сергей ушли?
– Правда. Теперь живут на первом плане и радуются. Ты чем вопросы лишние задавать, лучше смотри, здесь не проспи. Потому что тогда я тебя в расход спишу, сразу. Кто-то должен появиться…
– А кто, Михаил Петрович? – Антон улыбался, стараясь подольститься. – Кто, как вы думаете? Русалка? Что с вами, Михаил Петрович?
Войцеховский как-то сразу обмяк, опустился на траву. Именно в этот момент Грузин, собрав остатки сил кремлевских на первом плане, бросил их в бой. Магия на магию, опыт на опыт. В первые же моменты атаки адмиралтейские потеряли четырех молодых хозов, не успевших выстроить надлежащую защиту. Теперь нужно было стянуть всех своих в один кулак, чтобы помогали друг другу, позвать помощь из других районов, сообщить Борцу, чтобы отвлек Юрия, а еще позаботиться о собственной сохранности…
– Что с вами, Михаил Петрович?! Нехорошо?!
– Службу неси! – огрызнулся Войцеховский. – Я полежу немного.
Рыков и Ояма, оказавшийся очень способным парнем, уже выстроили некое подобие обороны, но кремлевские ломили напролом, не считаясь с собственными потерями. Войцеховский не мог взять в толк, что случилось, и это пугало. Отвлекающий маневр? От чего? Он не знал, что именно в это время бывшая Зинаида Степановна выбиралась из колодца. Но хозы уже не видели ее, Рыков увел всех. А если бы знал, то сильно удивился – зачем Грузину и Юрию потребовался недоделанный вампир?
– Умница, – только и сказал Лопухов, когда Александра оказалась у него в кабинете. – Молодец, честно выполнила свою работу. Делай так всегда, и Юрий узнает о тебе много хорошего.
– Манана – не очень-то надежный человек… – вздохнула Александра, кокетливо поправляя волосы. – Я бы ей не очень доверяла…
– Вот и не доверяй, это похвально. Только не лезь, куда не просят, потому что это не похвально, и даже опасно. Что ж, ты пришла напомнить мне о нашем уговоре?
– Да, – созналась хоза. – Этот бродник… Если ваны его выловят, или питерские – мне прямая дорога в Спираль. Выручайте.
– Ладно, отсюда и выше будем искать, – согласился Лопухов. – Где он может быть, есть мысли?
– Нет. Может, он в другой город удрал?
– Разошлю ориентировку. Но если он в Питере пристроился, то выдачи не будет, сама знаешь. На нулевом плане я тоже предупрежу наших, чтобы сразу уничтожали, а вот на первом – не выйдет пока. Заварушка там.
Александра округлила глаза – она ничего такого не чувствовала. Впрочем, в данный момент на ней опять звякал украшениями некий мужчина, и происходило все это в укромном особнячке на отшибе.
– Да, вышло крупное дело. Мы нащупали их слабое место… – Лопухов, понятия не имевший о причинах атаки, начал было врать и запнулся. – В общем, ситуация под контролем. Просто пока не до бродника.
– А если не найдете, то ваше предложение в силе?
– О чем? Ах, о тихом месте за городом? Да, конечно. Я лично организую. Но пока, пожалуйста, иди – я занят.
Хоза, как и всегда, пешком покинула особняк, прогулялась немного по Арбату, а уж потом перенеслась в квартиру Максимовича. Хозяин опять смотрел в окно, изучая город с двадцать четвертого этажа.
– Что там настолько интересного, Максимович?
– Ничего, – он пожал плечами и обернулся. – Чудесно выглядишь.
– Я всегда чудесно выгляжу. Белка показывался?
– Нет, ты же просила сразу тебе сообщить. Никаких вестей.
– Плохо! – покачала головой хоза. – Очень плохо. Максимович, а почему ты не хочешь мне о себе рассказывать? Все-таки мы довольно близки, не находишь?
– Ты же мне не рассказываешь о себе? Давай, поделись: до какого плана ты сейчас отразилась?
Александра заметно покраснела, но сдержала злость.
– Ты же знаешь, об этом не говорят. Никогда.
– Вот видишь! И я тоже не хочу об своем прошлом разговаривать.
Хоза присела на подоконник. Внизу ездили знаменитые трамваи, сновали крохотные людишки. Людишки, которые растили детей, зарабатывали на хлеб, смеялись над глупыми шутками, воевали за глупые идеи, рождались и умирали один раз. Александре показалось, что она понимает Максимовича.
– Смешные да? Особенно отсюда – как насекомые. Большой такой муравейник, и все живут как по команде. Проснулся, пошел что-нибудь там крутить или вертеть, потом перекусил, потом опять, потом уснул… И так всю жизнь. Всю свою короткую жизнь. Забавно… Я бы так не смогла.