Зеркало надежды
Шрифт:
– И доверяться ему глупо.
– Но больше пока – некому. Вот ведь беда…
Малена только вздохнула в ответ.
Монастырь. И этим все сказано. Там были и девушки из знатных родов, но… о, это вечное «НО»!!!
Это – гадюшник. Это вечное кто кого подсидит, кто подсмотрит, кто наябедничает, это место, которое выявляет худшие качества в воспитанницах. И особых подруг у Марии-Элены просто не было.
Герцогесса же…
Из благородных
Поэтому обратиться было не к кому, оставалось лишь держать ушки на макушке. А больше всего угнетало, что Мария-Элена не знала ничего о Рисойских. Предполагать могла, а вот знать…
Рисойские были в том же положении, но у них было больше опыта, возможностей и… чего уж там! Желания призвать отбившуюся от рук падчерицу к ответу.
А вот получится ли у них это осуществить?
Малена не знала. Но Матильда неутомимо лазила по интернету в поисках рецептов.
Яды, противоядия, оружие… смешно?
Пусть! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И – без последствий.
А Матильда еще добавляла, что никогда! Никогда не знаешь, что тебе пригодится, когда пригодится и каким образом! Поэтому знания – наше все.
Интересно, ФСБ не заинтересуется таким активным пользователем?
Да вроде бы не должно, она ж не рецепт тротила ищет… а ведь и этим заняться стоит?
– Мотя, ты не перегибаешь палку?
– Знаешь, когда мы встретимся с Рисойскими, как бы не оказалось, что я ее еще и недогнула.
Малена не стала спорить. В чем-то она безоговорочно признавала главенство Матильды.
– Хорошо.
И девушки принялись за завтрак. А Рисойские?
Подождут!
Лорена Домбрийская
Матильда угадала. Или Малена?
Сейчас Лорена ехала верхом, искренне мечтая придушить падчерицу.
У нее болели ноги и спина, у нее растрепались волосы и испортилась кожа, у нее вся одежда пропахла мерзким конским потом, она чувствовала себя совершенно ужасно.
Но так было быстрее.
Силанта тоже хныкала, плакала и жаловалась, но Лорена была безжалостна.
Верхом и только верхом.
Нет?
Приедешь потом. Верхом быстрее, чем в карете, а это имеет сейчас первоочередное значение. Лорене надо оказаться в столице быстрее падчерицы, и она там окажется. Малена приедет на ее территорию, и уж тут…
Мысль о том, что один раз это уже произошло, и в выигрыше осталась вовсе не Лорена, женщина гнала от себя грязной тряпкой. Это случайность.
Это просто досадная случайность, а в этот раз она подготовится, и все пройдет иначе.
Мария-Элена тоже будет готовиться?
Эту мысль Лорена тоже гнала прочь. В отличие от Лорана, она не могла допустить мысли о том, что кто-то окажется умнее, сильнее и красивее, чем ОНА! Это же – ОНА!
Она поднялась с самого низа, от дочери разорившегося дворянина до супруги одного из знатнейших герцогов королевства, она всего добилась своим умом (и попрошу без идиотских шуточек о месте расположения ума) и трудом, и никакая тварь ей не помешает….
Лорена ненавидела Малену. Именно ненавидела со всей силой души.
Если бы Лорану удалось осуществить свой план, переспать с этой соплей и запереть ее в Донэре, Лорена не тратила бы на Марию-Элену столько чувства. Подумаешь, герцогесса!
Лорена-то умнее и красивее! И уж точно удачливее!
Но Рисойским указали их место. Указали жестко и нагло, уложив Лорана в постель… со свиньей! Погубив их репутацию в глазах соседей и дав понять, фактически, что их место в хлеву. Они – не ровня Марии-Элене.
Герцогесса оказалась достойна своего титула, и этого Лорена ей простить не могла.
Ревность?
Зависть?
И это, и простая ненависть к той, которая не просто обладала какими-то благами по праву рождения, но и была их достойна. И Лорена не могла утешаться словами о слепоте судьбы. Раньше она мужественно боролась с обстоятельствами, сейчас же, на фоне Марии-Элены… она просто выгодно продавалась.
И ненавидела герцогессу за эту правду.
Не осознавала до конца своих чувств, не разбиралась в мотивах, но ненавидела. И сделала бы все, чтобы насолить Марии-Элене.
Еще и сделает, дайте только до столицы добраться!
Лорена знала, она не успокоится, пока не укажет мерзавке на ее место. Раз и навсегда.
Матильда Домашкина
– Я скоро из дома буду бояться выходить.
– Будем спускаться по веревочной лестнице с балкона?
– Ага… А может, отравить их всех, к едрене фене?
– Маму?
– Какая она мне мать!
Матильда и Малена красили глаза и привычно препирались.
С момента визита участкового прошла уже неделя. Даже побольше.
И… затишье.
Девушки не удивились бы скандалам под дверью, попыткам воззвать к совести, жалости или порядочности Матильды, попыткам вломиться силой…
Тишина пугала и настораживала.
Мысль о том, что любящая мамочка сдастся, девушкам и в голову не приходила. Чушь какая! Стремление людей к халяве неизбывно и безгранично. И отказываются они от попыток, только крепко получив по морде. А пока этого не было…