Зеркало отчаяния
Шрифт:
Погодите у меня, гады!
Дорак Сетон спрыгнул с коня и направился в сторону замка.
Орать - капитан, капитан, обернитесь?
Выставить себя в глупом свете.
Сидеть в карете?
И отдавать инициативу в руки противника?
Никогда!
Матильда решила следовать заветам Суворова, и удивлять. И распахнула дверцу. Ровена последовала за госпожой в замок. Дорак обернулся, заслышав шум за спиной, но Матильда шла так решительно, что мужчина на секунду дрогнул. Потерял инициативу...
Девушка обогнула его,
За спиной застывали слуги, глядя на нее. По двору распространялось молчание. Все поняли, что происходит нечто... неправильное.
В дверях застыл истуканом человек в богатой ливрее из синей ткани.
- Шадоль, дворецкий, - шепнула Мария-Элена.
Матильда остановилась и многообещающе улыбнулась.
– Любезнейший Шадоль?
– Д-да... Ваша светлость.
– О, вы меня помните? Как это отрадно. Извольте проводить меня в мои покои. Слуг соберете и построите через час. Мне в комнату - ванную и горячую воду. Управляющему сообщите, что я приехала, пусть готовится отчитываться. Когда умер мой отец?
– Мой дорогой супруг оставил нас почти месяц назад.
В дверях стояла женщина, от вида которой Матильда едва вульгарно не присвистнула.
- Вот это да!
- Это моя мачеха. Л-лорена....
Мария-Элена заикалась.
Она до сих пор боялась. До сих пор вспоминала, как презрительно глядела на нее золотоволосая красавица.
И ведь не поспоришь - хороша. Даже в мире Матильды ее бы с удовольствием поместил на обложку любой журнал. Громадные голубые глаза, золотые локоны, шикарная фигура... лицо подкачало. То есть его выражение.
Презрительное и надменное.
Она не видела перед собой человека, с которым стоит считаться. Которого стоит уважать... ничего, дело наживное. И уважать будешь, и бояться, дрянь такая. Я тебя быстро приучу к порядку.
Матильда рассчитывала на подругу, но быстро поняла, что Мария-Элена слилась. Выпала в осадок и дрожала в самом уголке общего сознания. Все разработанные схемы полетели коту под хвост. Ну, ничего! Мы - русские. Мы врага сначала бьем, а потом обоснование подводим!
Неизвестно, чего ожидала Лорена, но уж точно не того, что ее крепко обнимут - и расцелуют в обе щеки.
– Мамуся! Как я рада вас видеть! То есть тебя... ты же не возражаешь, да, дорогая мамуля?
Лорена открыла рот, но вымолвить ничего не смогла. Матильда так сжала красотку, что из нее вылетел с невнятным шипением весь воздух, а вдохнуть - нужно было время.
– Я понимаю, ты в трауре, но это просто кошмар! Ты отвратительно распустила слуг - голос Марии-Элены разносился по всему замку.
– Что это такое? Флаги не подняты, слуги не построены... Я все-все понимаю, мамуля. Тебе так тяжело, ты так переживаешь потерю моего дорогого папочки... ты не волнуйся! Теперь я здесь и возьму все в свои руки! Ты за мной будешь, как за каменной стеной.
– Аааа...
Что хотела сказать красотка, Матильда так и не поняла, а потому наплевала на Лорену. То есть громко расцеловала бедную блондинку в обе щеки с таким звуком, словно помидор ела.
– Не надо плакать! Мамуся, не страдай! Я тебя обязательно вывезу в столицу, ко двору! Не сомневаюсь, тебе станет чуть полегче вдали от Донэра. Сейчас я приведу себя в порядок, выслушаю отчет Шадоля, а потом мы обязательно наведем порядок в этом борделе.
– Б-борделе?
– То есть Донэре. Извини, оговорилась. Мамусик, ты главное, не волнуйся, возраст уже не детский, не дай бог, еще и тебя потеряем! Как же мы жить-то будем без твоего мудрого руководства?!
Лорена изобразила карася на крючке.
Рот самопроизвольно открывался и закрывался, глаза хлопали, но слова почему-то застряли внутри, словно крючок и не выговаривались.
Это - Мария-Элена?
Вот это - робкая серая мышь?
Ой...
Матильда видела перед собой красавицу. Но и Лорена не могла сказать, что перед ней монашка.
Платье из голубого бархата, серая кружевная накидка, совместными усилиями довязанная в пути, светлые волосы уложены в узел, плечи расправлены, глаза прищурены, выражение лица - самое милое и дружелюбное.
Некогда Лорена видела, как кошка играет с мышью. Вот, у Марии-Элены было похожее выражение лица. И в роли мыши она видела Лорену.
Вдовушка невольно оглянулась вокруг. Но... никого-то рядом не было. Ни дочери, ни брата, а слуги тут не помощники. Они уже поняли, что Мария-Элена - не просто так, она всерьез возьмется за дела, и лучше с ней пока не ссориться. И пока Лорена хлопает глазами, эта мелкая дрянь набирает авторитет!
Лорена высвободилась из объятий, но сказать ничего не успела.
Малена развернулась к Шадолю, и тот невольно вздрогнул.
Это Лорена первую хозяйку не застала. А он-то отлично помнил герцогиню Анну Домбрийскую. И... тогда он был совсем мальчишкой, а она...
Нет, это была не любовь.
Преклонение.
Здесь и сейчас Малена так была похожа на мать, только волосы светлые....
– Шадоль, проводите мою почтенную матушку в ее покои, а мне скажите, какие комнаты мне приготовили.
– Эммм... Прежние, ваша светлость.
– Отлично. Мои распоряжения вы, надеюсь, помните. Займитесь моей почтенной матушкой, а то она сейчас сознание потеряет.
Лорена и правда выглядела не лучшим образом. Вся красная, в пятнах, с дрожащими руками.
Матильда еще раз стиснула ее покрепче.
– Держись, мамуся, я с тобой.
И отпустила ее.
Лорена так и не поняла, что произошло, но пол как-то вывернулся из-под ног, и Шадоль чудом успел подхватить ее.
Матильда могла бы рассказать, что подножки она привыкла делать с малолетства, но - к чему? Меньше знаешь - меньше проблем.
Так что она зашагала по коридору, а Ровена последовала за ней.