Зеркало судьбы
Шрифт:
Что было дальше, лучше мне рассказать с Генкиных слов, свой рассказ он поведал мне, почему– то шепотом, вечером следующего дня:
«Закончили мы своей бригадой посевную, решили слегка отметить это дело, в столовой под вечер собрались, тосты разные говорили, песни распевали, черт дернул меня поспорить с Николаем, что разогну мол, подкову.
Ты же знаешь, бог меня силенкой не обидел, это точно – Генка хоть и был увальнем и тугодумом, но силу имел не мерянную. «Принесли из кузницы подкову, ребята Кольку подбадривают, спорь на литр
Поднатужился я, Генка посмотрел на свои ручищи и разогнул!
Ну, мужики всю спину поотхлопали, все меня поздравляли. Так незаметно коньяк и выпили. Перебрал я лишнего и как в омут головой, отрубился напрочь!
Очнулся, в какой-то комнате. Вижу не наша это комната, обои красивые, светлые и какие-то гладкие. Голова гудит как трактор К-700, во рту как в пустыне Сахара сухо! С трудом поворачиваю голову – мать честная! За окном небо синее-синее и эта французская Фефеловая башня торчит! Я у Галки на картинке в книге точь, точь такую башню видел. Подал я голос: «Эй, кто-ни будь!»
Тотчас заходит фифочка– вся из себя, юбочка мини, передничек беленький и ко мне: «Мсье, кесь-кесе ву а?» и что-то там еще на французском чешет.
Моя Галка знает чуть– чуть этот язык.
Спрашиваю я ее: «Где это я и что со мной? « Хлопает глазами как кукла, да на французском своем лопочет.
Понял только два слова – Париж, да отель! Собрал я остатки сил и требую: «Посла нашего мне предоставьте!»
Не понимает! Убежала, приводит еще одну даму, ну та тощей этой первой будет, одета строго и так же на меня строго смотрит. Еле втолковал им, что посла нашего мне надо, консула. Поняли, головами закивали: «Уи, уи, да, да по-нашему».
Строгая исчезла куда-то, а первая улыбалась мне и включила телевизор. Плоский телик, такой, как в твоем компьютере.
А там, не поверишь, ихний фермер показывает как он виноградник выращивает и говорит что-то, поди, пойми! Переключает она программу, а там актер Бельмондо и тоже все на иностранном языке. Тут взмолился я, пить охота. Показываю ей на пальцах, она снова: «Уи, уи!» и переключает канал на молитву, показывает мне как руки сложить.
Сложил я руки, только пить ещё больше захотел. «Воды дай» показал на пальцах. Принесла в высоком стакане.
Через час, а может через два, пришел наш консул, серьезный мужчина, а по-французски так же как и французские мамзельки чешет. Он и объяснил мне, что нашли меня в коридоре отеля, занесли в комнату и пока не очнулся в полицию не звонили – репутация отеля пострадает. Тут за этим строго следят. Как я там оказался, никто не знает! Главное, со мной ни денег, ни паспорта, только права механизатора и все. Проблем говорит, не оберемся!
– Первое – нелегальное пересечение границы, это лет на пять потянет, второе, зачем ты приехал во Францию, могут и шпионаж пришить или что хуже – терроризм! Это лет на двадцать пять тянет по местным законам.
– Чего, говорю,
– Да на черта мне их башня, и с президентом местным я не ссорился, зачем мне его убивать? – Ты, давай, думай, как мне домой быстрее вернутся.
– А быстрее не получится, паспорта у тебя нет, денег на самолет тоже, застрял ты, парень, здесь надолго!
У меня, аж, голова болеть перестала, домой надо! А двинутся с бодуна, я почти сутки не в могуте! Да тут т скоро культивация начнется, опять же Галка волноваться будет!
– Культивация, это серьезно, а Галка, это жена? – консул в задумчивости почесал нос.
Есть один вариант, я договорюсь с местными, что тебя здесь не было, и вывезем тебя в багажнике дипломатической машины.
Да, я согласен хоть на крыше машины, лишь бы домой!
Смотрю, открывает наш посол маленький чемоданчик, точно как у тебя, и достает кучу каких-то бумаг.
«Подписать тебе надо вот это», протягивает одну бумажку мне, «повезем мы тебя через границу, чтобы ты не шевелился, выпьешь снотворное».
«Да я и так буду сидеть тихо, как мышь» отвечаю я ему.
«Нельзя», говорит консул, «там аппаратура прослушивания чувствительная, только снотворное! Давай, подписывай, что предупрежден».
«О чем предупрежден?» спрашиваю я его.
«Снотворное мы тебе дадим сильное, после него лет десять пить спиртное нельзя будет». Читаю я бумагу, а на ней гербы, флаги, да знаки разные! Важная бумага и предупреждают меня в ней, что после приема снотворного мне пить нельзя целых десять лет, а лучше вообще – не пить ни капли спиртного! Подписал я её. Не торчать же мне до конца своих дней в парижской тюрьме. Вызвали они по телефону врача местного. Докторша мне чего-то внушала, консул перевел – бранит меня за пьянку и дала горстку таблеток.
Представляешь, очнулся дома, жена Галка не ругается, а только плачет. Тайком попробовал чуть – чуть опохмелиться, куда там, наизнанку вывернуло! Все – завязываю! »
Соседка на следующий день вернула галстук и портфель. Спасибо, говорит, подружкам, да преподавателю курсов французского языка, помогли спектакль разыграть, вот только картинку Эйфелевой башни с окна жалко было смывать, да обои в спальне переклеивать.
Иногда то, что не блестит – дороже золота!
Ой, и дурковали мы будучи студентами! Всего не вспомнишь и перечислишь! Одна из таких традиционно-студенческих шуток, привела к тому, что из моих рук упорхнуло сокровище во много раз превышающее эквивалентный ему вес золота.